– Ольга Николаевна?

Человек лет сорока, лысоватый, с серыми внимательными глазами, поднялся со скамейки у парадного.

– Я прошу прощения… Можно отнять у вас несколько минут?

Он что-то вытащил из внутреннего кармана рубашки. Мелькнули красные «корочки», но Ольга ничего не успела толком рассмотреть.

– Не волнуйтесь, только несколько минут… Мы занимаемся расследованием тяжкого преступления. Преступник, предположительно – гипнотизер, человек с сильной волей, легко подавляющий и вводящий в заблуждение менее стойких граждан… Авантюрист, он втирается в доверие к одиноким женщинам, а потом убивает их ради жилплощади. У него было уже пять или шесть «жен», Синяя Борода рядом с ним – мальчишка… Может представляться как Эдуард. У нас есть опасения, что… вы меня понимаете?

– Нет, – сказала Ольга.

Ей сделалось очень холодно посреди залитого солнцем двора, полного листвой и воробьями.

Лысоватый прищурился:

– У нас есть основания полагать, что следующей жертвой так называемого Эдуарда будете вы, Ольга Николаевна.

– Это полная ерунда, – сказала Ольга с достоинством. – Я не знаю никакого Эдуарда. Моего бывшего мужа зовут Виктор, мы давно расстались и не жалеем об этом. Кстати, Виктору принадлежит половина квартиры, в которой я сейчас живу, и версия о «наследовании» несостоятельна. А теперь, позвольте, я пойду…

– Погодите, – в голосе лысоватого прорезалась сталь. – Одну минуту, Ольга Николаевна. Вы трезво рассуждаете… Но продолжаете его покрывать?

– Я не понимаю, о чем вы, – сказала она холодно. Развернулась и зашагала к двери парадного, но лысоватый преградил ей дорогу.

– Вы что же… Я не могу представить, что вы вступили с ним в сговор сознательно… Он сказал вам, что он – вероятностная флюктуация, так? И вы поверили?

– Он такого не говорил, – пролепетала Ольга.

Лоб ее собеседника пересекли пять параллельных морщин – будто пустой нотный стан:

– А что он говорил? Как-то он объяснял свое неожиданное появление, и то, что вы совсем не удивились… Вы ведь не удивились вначале?

– Удивилась, – сказала Ольга и поняла, что это неправда.

– Он авантюрист, – с нажимом сказал сероглазый. – Гипнотизер. Он ввел вас в состояние транса.

Двор съежился, небо опустилось ниже.

– Чего вы хотите? – спросила Ольга, с трудом выталкивая каждое слово.

– Он дома? – быстро спросил лысоватый.

– Не знаю, – призналась Ольга после паузы.

– Тогда давайте поднимемся… Если он есть, побеседуем втроем. Если нет… Я хотел бы его дождаться.

Ольге показалось, что дверь в парадное прыгнула на нее, размазалась в пространстве и наделась на шею, как ожерелье. В мареве плыли серые ступеньки; Ольга считывала их ногами, как пальцы пианиста считывают клавиши. Сероглазый шел за ней и говорил, он говорил страшно много, слишком много, будто от радости, что она слушает его, не мог никак замолчать:

– Мне жаль вас… Ольга Николаевна. Но вы подумайте, вы взрослая женщина: как такое может быть? Ни с того, ни с сего у вас появился муж, у ваших отношений – история, которой на самом деле не было… И вы это в глубине души понимаете… Он издевается над вашими чувствами. Он всегда так. Он хочет вашу квартиру…

Ольга стояла на лестничной площадке с ключом в руке, и дверь квартиры медленно приоткрывалась.

– …Он не рассказывал вам, что он парадокс? Что одним своим существованием нарушает законы физики? А на самом деле он применяет комплексный гипноз, в ход идут слова, взгляд, жесты, даже запах!

Ольга медленно вошла в прихожую. Не переставая говорить, лысоватый обладатель «корочек» сунулся в кухню, заглянул в ванную; тогда Ольга, закусив губу, толкнула его внутрь – вложив в этот толчок все силы, что у нее были.

Щелкнула задвижка. Чтобы высадить эту дверь, ему потребуется секунд двадцать…

– Эдик! Уходи, тебя хотят убить!

Большая комната была пуста. На журнальном столе мерцал включенный ноутбук; Ольга метнулась в спальню, но в этот момент на пороге появился лысоватый. Дверь ванной комнаты, еще узнаваемая, стекала у него по плечам, как оплывающее желе; с пластмассовым стуком отвалилась железная петля.

– А вы боец, Ольга Николаевна. Он все рассчитал. Как ловко вплелся в эмоциональную сеть, как точно угадал ваши желания… Затесался в вашу жизнь под видом старого плаща, но, существуя впроголодь, захотел энергии, эмоциональной подпитки… И получил ее, да, получил! С вами, чокнутая вы баба, он стал сильнее…

Паркет под ногами вдруг просел, и Ольга утонула в нем по щиколотку.

– Проклятая жара? – спросила она с надеждой, глядя, как жирными каплями стекают остатки двери по штанинам, по лацканам человека с фальшивыми «корочками».

– Нет, – лысоватый, кажется, торжествовал. – Вы сами не понимаете, во что влипли, Ольга Николаевна. Вы эмоционально с ним связались, он крючочек, а вы петелька. Он зависит от вас, для вас это очень плохо. О-Си-Эй! Проявляйся, или ей конец!

Оглушительно чирикали воробьи за приоткрытым окном. Ольга задергалась, как муха на липкой ленте.