И все же то, что оставил нам Башлачев, неизбежно обречено отныне рассматриваться как нечто целостное. В этой целостности прослеживаются свои лейтмотивы — и среди них темы Смерти и Полета кажутся в последних песнях более частыми (а может быть, это только кажется?). Все песни образуют как бы некий гигантский цикл, в котором есть свои подъемы и спады, сгущения и разрядки, короче говоря, своя драматургия. И еще: очень трудно называть произведения Саши песнями — потому что сила и пронзительность "Посошка", "От винта", "Времени колокольчиков", "Абсолютного вахтера" или "Великого поста" прежде всего основаны на удивительном жизнеподобии и импровизации, неразъятости музыки и стиха, голоса и инструментальной партии, что всегда отмечает самые вдохновенные образцы фольклора самых разных времен. Вчитываясь в тексты песен, понимаешь, что несмотря на всю их удивительную поэтическую мощь, они не могли оставаться просто стихами — они должны были быть проинтонированы нараспев, вслух… Вслушиваясь же в то, как Саша исполнял свои песни, замечаешь множество "несовершенств": где-то он "завышает", где-то "занижает", голос не блещет красотой тембра, да и вокальную строку, по сути, невозможно просто спеть, она не представляет собой завершенной мелодии, которую кто-то может повторить и подхватить… Это песни-рассказы, песни-исповеди, песни-откровения, рождающиеся и живущие лишь в устах автора. А использование им каких-либо расхожих мотивов или интонационных формул из русского устного музыкального обихода еще резче подчеркивало национальную природу мышления Башлачева, один из истоков которой — лирическая частушка-страданье..

Боль, которой пронизаны многие его концерты, энергия его исступленного голоса и гитарного боя говорят о том, что в генетической памяти российской культуры не утрачены еще коды, являющие нам время от времени столь щедрые таланты и столь же щедрые загадки, как Саша Башлачев. Самое загадочное — сам момент его явления, под занавес эпохи застоя, накануне столь желанных перемен. Может быть, в этом и заключается его поэтическая миссия? Ведь Поэт не приходит случайно.

Дискография: Александр Башлачев, 1988.

Т. Диденко

Белоруссия: рок-музыка. О правомерности термина "белорусская рок-музыка" в республике до сих пор идут споры, но ясно одно, что о школе (по типу ленинградской или свердловской) пока говорить не приходится. Нет по-настоящему самобытных групп высокого уровня, а наиболее интересные коллективы отличаются от союзного стандарта разве что близостью к белорусскому фольклору или языку.

Начало истории рок-музыки в Белоруссии можно вести с 1 сент. 1969 — дня рождения ансамбля "Песняры". Его визитной карточкой стало сложное вокальное многоголосие, специфические, горловые тембры голосов, использование народных инструментов наряду со стандартной жесткой ритм-секцией и развитыми духовыми. В большой степени успех "П.” стал заслугой его руководителя и талантливого аранжировщика Владимира Мулявина. Первое время "П." обвиняли в извращении народных песен, но после триумфального выступления на V Всесоюзном конкурсе артистов эстрады в окт. 1970 группа надолго стала лидером официальной молодежной эстрады.

"П." пробудили интерес молодежи к народной песне, однако, эксплуатируя одни и те же клише, которые со временем потеряли новизну и оригинальность, во второй половине 70-х ансамбль утратил лидерство. После двух не очень удачных рок-опер ("Песня о доле" — на основе белорусских обрядовых песен, и "Курган" — на музыку И. Лученка) Мулявин решил сменить курс. Новые программы — циклы песен на стихи Бернса, В. Маяковского, "Через всю войну" на стихи поэтов фронтовой поры — были сделаны с обычной для коллектива профессиональностью, но интерес вызвали скорее по инерции.

Вслед за "П." на союзную орбиту вышли группа п/у Бадьярова, "Верасы" и "Сябры". Во всех отношениях это были типичные ВИА.

В середине 70-х в республике появляются самодеятельные рок-группы, завоевавшие популярность в студенческой среде. Среди них, к сожалению, нельзя назвать ни одной, которая создала бы оригинальный репертуар, отличалась собственной манерой исполнения: это были более или менее удачные копии западных образцов, в основном "Битлз" и "Дип Пэрпл". Самые приметные из них — группа п/у Кондрусевича (студенты Белорусской консерватории), "Сузорье" и "Верность" (Витебск), "Золотая Середина" (Брест),"Солнечная Сторона” (Бобруйск).

Значительным событием стали сочинения студента Минского пединститута Владимира Курьяна. В рок-оратории "Беларуская калыханка" (премьера 15 мая 1979) звучали не темы и цитаты, — в ней незримо присутствовал дух народной музыки. Работа была замечена, тем более что не была первой — до нее Курьян поставил сказочную рок-оперу "Мосфан”. Затем Курьян поступает в консерваторию, оканчивает ее и работает в академических жанрах.

Другой путь был избран музыкантами из "Сузорья”. Они переложили на язык рок-музыки знаменитую "Полоцкую тетрадь" — сборник светской инструментальной музыки XVIII в., а позже в качестве текстов используют стихи средневекового белорусского поэта Николая Гусовского. Славы эти опыты группе не принесли, но определенным образом помогли устоять против антироковой кампании в 1984.

В начале 80-х появились группы, последовательно выступающие за возрождение белорусской культуры. Пост-панки с сильным влиянием польской молодой генерации — "Бонда", "Мроя", "Рэй", "Магистрат” — не достигли особых высот, но все-таки выделились на фоне общей "детской болезни" хэви. В условиях Белоруссии, практически утратившей свой язык, официальные ВИА если и пели по-белорусски, то, как правило, из коммерческих соображений (исключение — "Песняры"), чтобы пройти в республиканский эфир. Зато у групп андеграунда использование белорусского языка в сочетании с активной социальной позицией стало программой.

В 1981 по инициативе страстного рокера-металлиста Владимира Зайченко в Минске сформировалось общество поклонников Ричи Блэк-мора, создавшее среду общения музыкантов и любителей рока. Это позволило в 1986 основать городской рок-клуб "Немига”, объединивший 9 групп (президент — журналист Анатолий Мельгуй, в конце 1987 его сменил В. Зайченко). Поскитавшись по разным организациям, рок-клуб нашел пристанище в республиканском отделении Всесоюзного музыкального общества. На февр. 1989 в рок-клубе "Немига" 14 групп: "Интерпол", "Кондор", "Радиация", "Эксперимент", "Пастырь", "Ветер", "Азарт", "Экстратон", "Бастион", "Ступень", "Кромлех", "Милосердная Судьба", "Реформатор”, "Полтергейст” и В. Зайченко, который сотрудничает с различными группами (записал 60 альбомов).