— Может, все дело в твоем звании?

— Руководитель года? Это только слова, не более того. На них хлеба не купишь.

От этого звания с самого начала одни неприятности. И Марк Блум. Но о нем сейчас лучше не думать.

— Иными словами, мы вылетели в трубу?

— Да.

Слово повисло в воздухе, как страшное откровение.

— Мы все еще можем обратиться в полицию, — заговорила, наконец, Дженни.

Лина кивнула:

— Да, можем. Но это ничего не изменит в нашей платежеспособности. — Она прикусила губу. — Я должна сообщить Дирку. Это же и его деньги. Пожалуйста, не предпринимай ничего, не обсудив со мной.

— Конечно, — сказала Дженни, но когда в обед пошла в ближайший магазинчик, прихватила оттуда две пустые коробки. Наверное, скоро придется освобождать свой письменный стол…

Лина позвонила Дирку и попросила пообедать с ней, чтобы переговорить о делах. А потом набрала номер своего парикмахера. Ни в офисе, ни дома находиться она не могла.

В парикмахерской у нее было достаточно времени, чтобы поразмышлять о жизни, которая совершенно вылетела из колеи. За последние годы всю свою энергию Лина вкладывала в фирму. Магазин родителей она унаследовала, но для нее было очень важно добиться большего. И вот она «Руководитель года».

Однако с того радостного момента все покатилось под откос. И бизнес, и личная жизнь.

Что же тяжелее? Профессиональная катастрофа или разочарование в Марке? До этого момента Лина старалась гнать от себя любую мысль о нем. Но мысли, как заколдованные, возвращались к озорному повару.

Ее чувства к нему — глубокие и искренние. В Лондоне она поняла это. И чем дальше Лина от него находилась, тем сильнее становилась уверенность: она любит Марка. Всем сердцем. Однако отношения, которые нужно поддерживать на расстоянии, обречены изначально.

Ее родители — лучший пример счастливого брака длиною в жизнь. Более сорока лет они были рядом, двадцать четыре часа в сутки. Для каких-то пар такая близость означала бы неминуемый крах. Но Рудольфсов такая жизнь сплотила. Они вместе и после смерти, Лина не сомневалась.

У нее никогда не хватало времени задуматься об этом. Но сейчас, когда парикмахер приводил в порядок ее волосы, она вдруг осознала, что тоже мечтает о таком же счастье. Только иначе. Современнее.

В глубине души Лина верила, что нашла в Марке мужчину, как говорится, на всю жизнь. Однако он сам же убедил ее в обратном. Утверждал, что любит ее, но на самом деле искал вовсе не ее близости, а лишь собственного удовольствия. И недвусмысленно дал ей это понять.

А Дирк? В отличие от Марка, он никогда не боялся рисковать. Он даже торопил ее выйти за него замуж.

Парикмахер протянул зеркало, чтобы Лина могла рассмотреть прическу со всех сторон.

— Нравится? Вы довольны?

Лина вежливо закивала. Но, если быть честной, она не особенно разглядывала себя в зеркале. Зато сейчас она знала, что ей делать. Она попросит помощи у единственного мужчины, который всегда оставался ей верен, — у Дирка.

Лина держала ножку бокала обеими руками, чтобы не было заметно, как дрожат ее пальцы. Дирк улыбнулся и забрал у нее из рук рюмку.

— Дирк, я долго думала над твоим предложением.

— Значит, твоя поездка в Лондон оказалась удачной!

Лина сглотнула. У нее вдруг появилось неприятное ощущение, что он все знает о ней и о Марке. Но откуда?

— Дирк, ты все еще хочешь на мне жениться?

— Естественно. Если я спрашиваю женщину, пойдет ли она за меня замуж, то с моей стороны это серьезно, и я не отступлю.

Лина вздрогнула. Марк тоже спрашивал, выйдет ли она за него замуж. Только для него это не было даже наполовину так же серьезно, как для Дирка.

— Я не хочу врать тебе, — проговорила Лина. — Я к тебе отношусь очень хорошо. Но как к другу. Я не люблю тебя и никогда этого не скрывала.

Дирк слушал внимательно.

— Ты просил меня вернуть тебе деньги, которые ты вложил в мою фирму. Как я поняла, ты не хочешь, чтобы они влияли на наши с тобой отношения.

Лина жадно допила вино из бокала и не возражала, когда Дирк тут же его вновь наполнил.

— Дирк, моя фирма на грани банкротства. Я не знаю, как это произошло. Похоже, хакеры. Одним словом, у меня ни гроша. Банки заблокировали наши счета. Мы накануне гибели.

Выговорившись, она испытала облегчение. И прекрасно понимала, что Дирк вправе затопать ногами, закричать, что кругом виновата она одна. Но вышло иначе.

Он откинулся на спинку стула, закрыл глаза. Уголки его рта подрагивали. Впрочем, Дирк быстро овладел собой и долгим проникновенным взглядом посмотрел на Лину.

— Ты уведомила полицию?

— Знаю, я давно должна была это сделать, — виновато призналась она, — но я не хотела дополнительных проблем. С тех пор, как меня сделали руководителем года, я постоянно на виду. Какой лакомый кусок для прессы — пронюхать, что мы банкроты…