Опять же, вот эти пушки, его детища. Конечно, многое подсказал брат, да направил в нужную сторону. Но все остальное от начала и до конца, работа Мити. А где лучше всего можно испытать оружие, как не в бою? Вот то-то и оно. Иван это и понял, и принял, пообещал самолично голову оторвать, коли младшенького убьют. И матушку помянул, которая будет безутешно горевать. Ну да, что уж тут поделаешь.

А вот и труба заголосила. Ну что же, пора и им браться за дело. Дистанция уже давно выверена. Прицелы выставлены. Это ляхи устанавливали свои пушки на новых позициях, прикатив их из своего лагеря. Его батарея, пока еще единственная, здесь уже четверо суток стоит, ворога поджидаючи. Так что, и к позиции приноровились, и пристреляться успели.

Два дня кусали кулаки, наблюдая за тем, как противник ладит переправу через Великую. Да только Иван запретил даже носы высовывать на открытое место. Не то, что палить по врагу. Боярин рассчитывал наподдать ляхам по сусалам так, чтобы надолго отбить желание соваться на Псковскую землю. И уж тем более, задевать богатое Замятлино.

Но уж теперь-то им никто не запретит. Сегодня сам бог велел. Митя злорадно ухмыльнулся, и потер руки.

– Ну что братцы, помолясь начнем!- Задорно выкрикнул он.- Дистанция триста пятьдесят сажен. Командиры взводов, не забываем о разборе целей. Наводчики, целимся тщательно, под основание пушек.

Нормально. Ляхи, или точнее, немецкие наемники, выставили свои пушки в одну линию. Разве только не ось к оси. Так что, для батареи Мити расположившейся на холме, они как на ладони. Только и того, что не зевай.

– Батараея-а! Огонь!

Если орудия противника грохотали, то Митины пушки скорее рявкали. А то как же! Чай нарезные, не хухры-мухры! Опять же, обычные пушки после выстрела нужно накатывать обратно на позиции, эти же остались на месте. Разве только подпрыгнули малость. Из-за чего, на манер древних римлян, Митя назвал их «Онаграми»*.

*Онагр — позднеримская метательная машина торсионного типа, буквально переводится как дикий осёл.

А все благодаря трем невиданным ранее новшествам. Стальному лафету, со станком, по которому скользит ствол. Пружинным рессорам, работающим как на растяжение, так и на сжатие, а соответственно взаимно гасящим колебания. Ну и дульному тормозу, что благодаря газам, в значительной мере гасит саму отдачу как таковую.

Правда, сохранить после выстрела линию прицеливания не удавалось. Пусть по задумке Ивана именно этого и старались достичь. Но зато отпадала необходимость в постоянном накатывании орудий. Это здорово экономило время, и увеличивало скорострельность. А при необходимости позволяло обходиться с орудием хоть одному человеку.

Вообще, Митя трудился над созданием этой пушки целый год. Учились отливать ствол. Потом осваивали выделку нарезов. С затвором пришлось помучиться, не смотри, что подглядели конструкцию у старой казнозарядной затинной пищали. Таковая нашлась в псковском арсенале. Орудие конечно и сейчас далеко от совершенства. Но по предварительным испытаниям превосходит все известные образцы.

Хм. Как впрочем, и по части веса. Пушка получилась втрое тяжелее даже немецких, серьезно превышавших по массе шведские. И для их транспортировки нужна была минимум пара лошадей, а с учетом укомплектованного зарядного ящика, лучше все же четыре. Словом, по современной классификации это не полевое орудие, а самое что ни на есть осадное.

Но все недостатки с легкостью перекрывались небывалой скорострельностью. Снаряд весом более чем в треть пуда забрасывался на расстояние в четыре версты. При этом выказывал невероятную точность, разрушительную силу и поражающую способность. За подобное, «Онагру» можно было простить многое.

Дым от залпа быстро снесло в сторону, не смотри что ветерок не особо силен. Митя вскинул подзорную трубу и вгляделся в пушки на правом фланге ляхов. Снаряды как раз начали рваться, вздымая бело серые фонтаны из смеси земли и дыма. Ну вот и подтверждение превосходства их пушек. Как оно дальше пойдет, время и бой еще покажут. Но уже сейчас минус одна пушка, и несколько раненых и убитых канониров.

Вокруг слышатся команды командиров взводов и орудийных расчетов. Митя не мешает им, хотя и внимательно вслушивается. Батарею расположили узким фронтом на вершине холма, имеющемся на правом фланге обороняющихся. Так что, держать руку на пульсе достаточно просто. Нет, оно конечно можно и самолично, но…

Подчиненные должны иметь некую самостоятельность, чтобы элементарно не бояться принимать решения, случись им остаться без командования. Плеть, учит только одному, как подставлять спину. Чрезмерно плотный контроль лишает инициативы. Нужно уметь выдержать золотую середину. Так говорит Иван. Как этого добиться Митя пока не знает. Но вот учится. Хм. Оно конечно на ходу. Ну да, ничего, бог даст, не обделается.

Вообще, то орудия вполне могут выдавать и десяток выстрелов в минуту. Ну или шесть прицельных. Но Митя строго настрого приказал придерживаться только четырех. При таком темпе удается избегать перегрева стволов. Равная же скорострельность с пушками противника, с лихвой компенсируются точностью восьмидесятимиллиметрового снаряда.

Перегрев чреват непроизвольным воспламенением даже если не основного заряда в картузе, то запальной трубки. А отсюда могут проистекать многие печали. Нет, если припрет, и не будет иного выхода, то оно конечно, станут палить без роздыху. И так быстро, как только возможно. Но пока в этом нет необходимости, лучше все же воздержаться.