Эти самые тридцать пудов руды, только на сыром железе, в среднем приносили чистой прибыли шесть рублей. Сталь невысокого качества давала уже пятнадцать. При условиях выставленных Иваном сейчас, тринадцать.

– Хм. Может выйти изрядно,- задумчиво произнес Острожский, а потом посмотрел в глаза Карпову.- А с чего так-то? Ну и принимали бы, скажем, по рублю за пять пудов руды.

– Экий вы грамотей. Во-первых, тогда ваша выгода составила бы не пять рублей с тридцати пудов, а шесть. Во-вторых, я даю вам в руки удочку, рыбку ловите сами. Сами закупайте руду в Инфлянтии, сами продавайте сталь, сами ставьте мануфактуры. Сумеете получить изрядную прибыль. Сможете обучить большую дружину. А за оружие не переживайте. Его я поставлю в лучшем виде.

– Я еще ничего не решил,- беря кубок с вином, и отходя к окну, возразил шляхтич.

– Я понимаю, вам нужно подумать,- легко соглашаясь кивнул Иван.

Вот только ерунда это все. Решение Острожским уже принято. Даже если он еще сомневается, испытывает угрызения совести относительно фактического предательства своего королевства. А чем иным может быть задуманное? Вот только перспектива стать герцогом, не может не манить, как свет мотылька. Нет, можно конечно хапнуть серебро, и податься восвояси, благо сумма незначительная для масштабов задуманного, весьма существенна для одного. Но…

Острожский решительно опрокинул в себя содержимое кубка. Терпкое вино, скользнуло по горлу как простая вода. Н-нет. Надо подумать. Все взвесить, прикинуть, посоветоваться. Он ведь не один, у него есть жена, есть шурин, имеются друзья. Поднять такое дело в одиночку, без верных соратников, нечего и мечтать.

– Я могу узнать сумму выкупа, за некоторых из шляхтичей?- Обернувшись к Ивану, поинтересовался Константин.

– Назовите имена, и я их просто отпущу. Обставим так, словно вы спасли мне жизнь, и я оказался вам обязанным. Скажем, случай на охоте.

– И вы вот так просто откажетесь от выкупа? Даже если речь пойдет о десятке шляхтичей?

– Константин Иванович, я открою вам страшную тайну, я не получал за вас выкуп. Я даже не назначал его. Просто отправил вашей супруге послание о том, что вы живы, и попросил не предавать этот момент огласке. Но для всех вы выкупили себя из плена. Если понадобится, то я отпущу без выкупа всех, включая и раненых, которые помимо выкупа должны еще и за медицинскую помощь. Вот только стоит ли так-то демонстративно. Вот если скажем вы бросите кличь среди шляхтичей, и организуете сбор средств. Плевать сколь мала будет сумма. Зато у вас появится обоснование выкупу пленников. Кстати, к этому же спасению можно будет привязать и начало нашего делового сотрудничества.

– Хм. В таком случае не следует подводить под ваше спасение и освобождение пленников. Пускай и дальше валят лес и добывают руду. Если я все же решу принять ваше предложение,- поспешно уточнил Острожский.

– Разумеется только в этом случае,- как всегда легко согласился Иван.

Ага. Ну наконец-то появились. Оно конечно князь не гнушается и в одиночку ходить, и не сказать, что это случается так уж редко. Скорее наоборот, очень даже часто. Вот только, поди подгадай момент, когда он будет один и в безлюдном месте. Тем паче, что в последнее время он в одиночку и не ходит вовсе. А двое сопровождающих дружинников… Оно конечно помеха. Но-о-о…

Случалось уж ему выходить в одиночку против нескольких противников. И то, что перед ним сейчас не наемники какие или разбойники, ничего не меняло. С одной стороны, он и сам имеет изрядный опыт. С другой, они ведь привыкли все больше с ворогом грудь в грудь рубиться. Противиться же удару исподтишка дано далеко не каждому знатному воину. Тут нужны особые умения, а главное, прямо-таки звериное чутье.

Убедившись, что вся троица свернула на довольно широкую и нахоженную тропу среди кустов вдоль берега Псковы, Захар, укрылся и затих. Причем бывалый охотник проделал это настолько ловко, что и с пары шагов не враз рассмотришь, даже если будешь искать специально. Чего уж говорить о том когда взгляд только скользит по окружающим зарослям. Опять же, никто по настоящему опасности в пределах города не ожидает. Ну разве только темной ночью, а не светлым днем.

Правда, Крачкин все же ощутил некий отголосок неуверенности. Уж во второй раз ему приходится пересекаться с этим семейством. В первый раз, его хозяин новгородский купец Жилин, велел извести великую княгиню Трубецкую, тогда еще молодую царевну. Да только не срослось. И времени было мало, и на пути его встали стрельцы из десятка некоего Карпова, с которым у Игната Пантелеевича давние счеты, не смотри, что один другому в отцы годится.

Кстати, через этого Карпова, ныне псковского боярина, Захар дважды терял возможность обрести вольную. В-первый раз, когда случилась неудача с золотом. Во-второй, с царевной Елизаветой. И вот теперь Жилин в очередной раз расщедрился, пообещав вольную.

Чего греха таить, Крачкин поначалу доподлинно выяснил, кто именно охраняет князя. И успокоился только когда узнал, что десяток измайловских стрельцов обретается только возле княгини. Нет, ясно, что и дружинники псковские не бараны бессловесные. Но по поводу них у бывалого охотника никаких предубеждений не было.

Князь идет впереди. Дружинники буквально на пару шагов позади него. Идти приходится в горку, потому как нужно сначала выйти к гостевым дворам, пройти их и только потом выйти на мост через Пскову. Ближе к нему стежки так же имеются, набила детвора пробавляющаяся рыбалкой. Но то уж придется продираться через заросли, а потому лучше малость обойти. И пусть мужчины крепкие, привычные к нагрузкам, и способные выдержать долгие переходы. Все же при подъеме дышат глубоко, а потому и со слухом у них не очень.