Эм раздвинула пальцы, прикидывая толщину стен. Пальцев не хватило, пришлось использовать руки:

— Билл, два с половиной кирпича — это же почти два фута. Они там от артиллерии скрывались?!

— Кирпичи были взяты на анализ, — продолжил Билл. — И выяснилось, что кирпичи восемнадцатого века, а вот раствор между ними — двадцатого. Если быть более точным, из третьей четверти двадцатого века.

Зрачки Эм сузились:

— Подозрительно знакомая дата…

— Эм, вы совершенно правы. Напоминаю: в 1966 году Альберт Люпин организовал облаву на хищников. Укрепление внешних стен дома сразу после облавы не могло быть случайностью. Они разобрали какое-то подсобное помещение на кирпичи — или несколько помещений, учитывая необходимое количество кирпичей; мои ребята сейчас роют носом землю в поисках фундаментов — и укрепили этими кирпичами стены дома.

— Ну, не надо так зверствовать, мистер Таннер, — вскинула бровь Эм. — Мисс Манипенни, запишите, чтобы наши интенданты выдали ребятам Билла сапёрные лопатки и носовые платки.

Мисс Манипенни отставила в сторону стакан с водой и быстро записала в блокнот несколько фраз.

— Укрепление стен означает, что охота, сколь успешной она ни была, не дала нужных результатов, и мистер Люпин опасался мести, — подал голос Кью.

— Не просто опасался, а ожидал её и был уверен в том, что ему будут мстить, — согласился Билл. — Однако, как вы помните, в 1977-м Альберт Люпин и его жена Ребекка были загрызены внутри дома. Что подводит нас к неопровержимому выводу, косвенно подтверждающему данные, полученные от Бонда.

Билл откашлялся, выдерживая театральную паузу:

— Во-первых, оборотни существуют. Во-вторых, они умны, по крайней мере настолько, чтобы спастись во время широкомасштабной облавы с собаками, уйти от преследования, а затем проникнуть в дом, где их атаку ждали и были к ней готовы, и совершить убийство волшебника. В-третьих, они злопамятны и мстительны. Эти оборотни отомстили за облаву спустя одиннадцать лет! Причём мне даже не удалось выяснить, сумели ли охотники подстрелить хоть кого-нибудь, так что я не знаю, было ли убийство местью за гибель одного из своих, или оборотни просто мстили за то, что их травили собаками, как обычных волков.

— Погодите, но если бы охотники сумели хоть кого-нибудь подстрелить, то они не перестали бы похваляться трофеем, — заметила мисс Манипенни, наполняя свой стакан вновь. — Я знаю наверняка. Дедушка одного моего ухажёра ездил в Африку охотиться на львов. Так вот, у него на полу лежала настоящая львиная шкура, на нижней стороне которой была этикетка кейптаунского комбината искусственных кож, а на стене висела фотография, на которой этот охотник поставил ногу на льва с такой силой, что у того из пасти полезла набивка…

— Логично, — согласилась Эм. — Билл?

— Нет, никто ничем не похвалялся, — покачал головой аналитик. — Из чего напрашиваются два возможных вывода: либо результаты охоты были такими, которыми никак нельзя гордиться, потому что они так никого и не пристрелили, либо они были просто вусмерть пьяными, и сами не до конца уверены, подстрелили ли они хоть кого-нибудь.

— Пьяными? — поднял бровь Кью.

— Дело происходило у самого западного участка границы Англии и Шотландии. Судя по всему, мистер Люпин хорошо подготовился к охоте, — подал очередной листок Билл. — Он заказал в ближайшей винокурне — «Бладнох», город Уигтаун, — для этой самой охоты сорок шесть бочек готовых к розливу изделий. Вот выписка из учётной книги производителя. Обратите внимание, формально счёт выставлен на сумму во много раз ниже себестоимости, с пометкой, что часть оплаты производилась услугами по стандартным расценкам. Как по-вашему, наше министерство торговли регламентирует расценки на услуги волшебников? Вот ещё кусочек пиццы для размышления: винокурня, всего за два года до этого проданная за бесценок, устанавливает два дополнительных котла для перегонки, — и именно в 1966 году [145] !

Эм сжала кулачки:

— Я надеюсь, его прижали к ногтю?

— Там сейчас резвятся аудиторы [146] . Проблема в том, что винокурня сменила четырёх владельцев с тех пор, и концов сейчас не найти. Но это не причина не пытаться.

— Сорок шесть здоровенных бочек. Должно быть, это была та ещё охота, — покачал головой Кью.

— А тамошняя бражка что, и правда была забористой? — поинтересовалась Эм.

Сидящие за столом переглянулись.

— Односолодовый виски на основе 72 %-ного спирта двойной дистилляции, выдерживаемый в хересных бочках из испанского дуба от десяти до тридцати лет, — причмокнул Кью. — Да, бражка должна быть довольно забористой. Мисс Манипенни, почему вы позеленели? А, вспоминаете вчерашнее…

Эм попыталась представить себе охотников, наклюкивающихся элитным вискарём. Дальше желания предъявить им обвинение в преступной растрате ценного ресурса дело не пошло. Потом она вспомнила, что речь идёт о волшебниках, для которых в порядке вещей отпустить проигравшего войну неприятеля в добровольную ссылку в собственноручно спроектированный, хорошо укреплённый замок, даже не выставив охрану у ворот, и тяжело вздохнула.

— Принимаем в качестве рабочей гипотезы, что они уже во время сбора перед облавой лыка не вязали, — резюмировала Эм. — Поэтому и не попали ни в кого. Если бы попали, обязательно хвастались бы. Тогда вопрос — почему оборотни возмутились и решили мстить? Тем более через 11 лет. Как-то нелогично получается, разве нет?

Присутствующие попытались представить себя на месте разумных существ, каждое полнолуние обрастающих шерстью и совершающих попытки жестоких убийств с последующим поеданием жертвы. Получалось плохо.

— А я слышала, что оборотней нельзя убить обычным оружием, — поделилась с остальными откровенно скучающая мисс Манипенни.

— Да, я тоже об этом читал, — оживился Кью и достал из принесённого с собой портфеля пухлую растрёпанную книжку, ощетинившуюся закладками. — Вот, страница 472: «Пусть тот отважный рыцарь, кто решится выйти на бой с оборотнем, полагаясь на своё обычное вооружение, запасётся также храбростью и благословлением. Авось хоть это ему поможет, придурку; ведь простое оружие не способно повредить оборотню».