— Дык, — весело хмыкнуло в трубке.

— Ребята, будьте джентльменами, отключитесь. Дайте старым ловеласам спокойно вспомнить прошлое. Сами, небось, не лучше себя вели, в студенческие-то годы.

Раздались щелчки — те корреспонденты, которые считали себя джентльменами, отключались от разговора.

— Джонни, ты тут?

— Разумеется. Ты же просила положить трубку только джентльменов, а я политик.

— Кто-нибудь ещё на линии остался?

Повисла пауза. Мисс Манипенни, глядя на экран своего компьютера, кивнула: всё чисто.

— Отлично, — сменила фривольный тон на деловой железная леди. — Джон, что это за бред с министерством магии? Почему я ничего не знаю?

Трубка передала тяжёлый вздох.

— Оливия, ты даже не представляешь себе, в какой ситуации я сейчас нахожусь.

— И не представлю, пока ты не расскажешь мне всё. Помни: боль можно унять, выложив следователю правду.

— В общем, после моего избрания ко мне обратился один из портретов на стене.

— С тобой заговорила картина?

— Да, только выглядела она не как картина, а как рисованный мультфильм. Изображение сообщило мне, что со мной сейчас будет общаться министр магии. Министр магии прибыл через несколько минут, просто возникнув у меня в кабинете.

— Та-а-ак… Интересно. Продолжай.

— В общем, министр магии уведомил меня, что в стране существует целая параллельная цивилизация магов, людей, внешне неотличимых от нас, но владеющих паранормальными способностями. Он неустанно твердил, что мы вряд ли ещё раз увидимся, потому что главной обязанностью его министерства является предотвращение контактов между магическим миром и обычным. Затем последовала краткая лекция по политическому миру магической Великобритании, — оказывается, волшебная Северная Ирландия в волшебную Великобританию не входит, — и краткий список того, что маги могут сделать для нас, если у нас возникнет такая нужда.

— Это ещё более интересно! И что же маги могут сделать?

Даже сквозь трубку было слышно, как Джон Мейджор мучительно краснел.

— В основном — помощь в решении проблем изначально магического характера, — наконец, признал он. — Ну сложно мне было поверить в его серьёзность, когда он объясняет, что отдел обеспечения магического правопорядка готов оказать нам содействие в обращении с лихачами на мётлах, с массовыми зачаровываниями исчезающих ключей и с прорывами драконов на поля Уэльса!

— Прорывы драконов. На поля Уэльса, — задумчиво потеребила нижнюю губу Эм, прикидывая, насколько сильно отличаются тактико-технические характеристики тех драконов, которые известны ей, от тех, которые могут прорваться на поля Уэльса. Проблема заключалась в том, что единственные знакомые Эм драконы упоминались в сказках, которые она читала своим детям. Судя по сказкам, это были бронированные летающие ящерицы с патологической страстью к драгоценным металлам, со встроенным ранцевым огнемётом и с гастрономическим интересом к девственницам. Нельзя ли применить драконов в подразделениях штурмовой авиации? А как их мотивировать? В сказках ничего не говорилось о подверженности драконов пропаганде. И откуда найти в современной Великобритании достаточно половозрелых девственниц для прокорма целого дракона? Но чем-то же они питаются даже сейчас. Или сведения о гастрономическом интересе к девственницам относятся к единорогам?..

— А про единорогов он упоминал? — вскинула бровь Эм, привыкшая немедленно получать ответы на свои вопросы. В конце концов, у неё для этого было всё MI6.

— Кажется, да, про несколько стад в Шотландии… — обескураженно произнёс премьер-министр.

— И что, они соответствуют тому, что рассказывается про них в сказках? — живо поинтересовалась Эм.

— Абсолютно точно — да, — кивнул премьер-министр. — У них и в самом деле один рог.

— Проехали, — вздохнула директриса. — Излагай дальше.

— Ну вот… Какое-то время я о министре магии в самом деле не слышал, хотя портрет время от времени двигался. А два года назад он снова потребовал у меня аудиенции. Оказывается, из колдовской тюрьмы в Северном море сбежал опасный террорист.

— Сириус Блэк? — Эм поудобнее зажала трубку плечом и щёлкнула пальцами. Мисс Манипенни сноровисто подала ей тонкую папку. — Родился в Лондоне в 1959-м, воспитывался в частном интернате… Ты уже слышал, кстати, что Билл Таннер обнаружил целую толпу детей, воспитывавшихся в частных интернатах, названия которых никто никогда не слышал, и существование которых ничем не доказано?.. В 1978 году окончил этот самый интернат — опять же, никаких следов аттестата зрелости согласно утверждённой Министерством Образования программе — и остался без средств к существованию, но на бирже труда не регистрировался. Следующее упоминание о нём — в 1981-м, когда он неизвестно почему устроил теракт рядом с Бараками Челси [26] , который стоил жизни дюжине человек, почти сорок раненых. Мы ещё решили, что взрыв был устроен ИРА, хотя ответственность на себя никто не взял. Кто его задержал, на каком основании и каковы были обстоятельства задержания — не указано. Дальше в его деле написано, что он помещён в тюрьму особо строгого режима, но вместо названия тюрьмы на листе пятно.

— Какое ещё пятно?!

— По-моему, шоколадное, — сказала Эм, принюхавшись к папке. — Интересно, что он был обвинён в теракте, но суд над ним так и не состоялся. Номера дела тоже нет. Никаких запросов о продлении предварительного заключения не было. Перед судьёй он не представал ни разу. И — никаких отчётов тюремного психолога или социального работника.

— То есть у нас двенадцать лет в тюрьме содержался человек, чью вину ещё надо доказать, — внезапно осипшим голосом пробормотал премьер-министр. — Ох, как неудобно получается. Ты хоть представляешь себе, какой размер компенсации ему положен? Снова придётся налоги поднимать. А мы только-только начали выкарабкиваться из рецессии. Ты уверена, что журналисты отключились?