– Для начала в баньку. Кореец обещал хороших девчонок подсуетить. Потом в «Метеорит», он сегодня наш до самого утра, – сообщил Шнобель, получивший эту кличку из-за сломанного в драке носа.

Баня вышла отменная, попарились на славу. Чуть позже приехал Кореец в сопровождении молодых девушек в мини-юбках, раскрашенных как матрешки. Тут же скинув с себя одежду, они гурьбой повалили в парилку и принялись с визгом и смехом нахлестывать душистыми вениками татуированные тела уголовников. Фрол вскрикивал и крякал от удовольствия, после чего надолго уединился с сочной брюнеткой в комнате отдыха.

После бани вся компания поехала в ресторан «Метеорит», считавшийся самым фешенебельным заведением в этом районе. Водка, коньяк лились рекой, официанты не успевали подносить очередные блюда, как тут же заказывались новые. Директор ресторана вымученно улыбался, глядя со стороны на происходящую вакханалию – если бы не увесистая пачка денег, предусмотрительно переданная ему одним из организаторов этого застолья в качестве аванса, он давно вызвал бы полицию.

Ближе к полуночи больше половины братвы разъехалось. Наконец за столом остались сидеть трое – Фрол, Сима и Шнобель. Наевшись и напившись, они развалились на диване и, закурив, лениво перебрасывались фразами.

– Что думаешь делать-то, Фрол? – словно между делом спросил Шнобель. – Времена сейчас другие, сам знаешь. Оглядеться нужно, присмотреться…

– У меня дело одно есть, – сказал бывший зэк и тут же поправился: – Даже два.

Шнобель и Сима переглянулись.

– Слыхали про одно из них, – протянул Сима, выпуская дым. – Если ты про свое слово, что на сходке дал.

– Да и второе не секрет, – кивнул Фрол. – Есть в Москве человек один. Очень найти его хочу.

– Уж не родню ли решил поискать? – полюбопытствовал Шнобель. Он стряхнул пепел с сигареты щелчком ногтя и сквозь дым посмотрел на друга.

– Вроде того. Давно мыслил об этом, а тут пацан один выручил, вместе срок мотали, – пояснил Фрол. – Хочу свидеться с человеком. Кроме него, никого из близких не осталось.

– А что насчет Одессита? – задал вопрос Сима, выпуская несколько колечек дыма и с интересом наблюдая, как они растворяются в воздухе.

– Одессит тут не при делах, – сурово отрезал Фрол, – его самого подставили.

Сима бросил короткий взгляд на Шнобеля, продолжавшего дымить с невозмутимым видом, и медленно, с расстановкой, произнес:

– Это уже интересно. Мы-то думали, ты на Одессита когти точишь… поэтому и не трогали его. Даже вся шакровская зона в теме, что вот-вот откинешься, поэтому и волосинки с его плешивого «чайника» не трогали.

– Это не он. «Шипы» тут вообще побоку, – глухо проговорил Фрол. – Одессит сам терпила, его мусора под статью подвели. Мне Бугор нужен. Это он, сука, все подстроил.

– Я тебе признаюсь, брат, что и сам так мыслю, – вдруг сказал Сима. – Не хотели твои душевные раны тревожить. Все знают, что Кнута и его родню порешили по мусорской подлянке.

Некоторое время зэки молчали, каждый погрузился в свои мысли. Два официанта боязливо наблюдали за ними, втайне мечтая, чтобы эти мрачные типы наконец убрались из ресторана.

– Значит, в Москву поедешь? – нарушил молчание Шнобель, и Фрол кивнул.

– Стремно, Фрол, – вполголоса заметил Сима. – Нет сейчас у нас такой поддержки, как ранее.

Каждый сам за себя. Это мы еще тут одной бригадой держимся… А тех московских легавых шишек будь здоров какие «рексы» охраняют…

– Я дал слово, – упрямо проговорил Фрол. – Найду Нюшу, а уж потом…

– Может, ты для нее тоже один остался? И ты ей нужен как никогда! А сам под пули полезешь, пораскинь мозгами! – вспылил Шнобель.

– Мне нужны бабки, Сима. Подсобишь мою хатку старенькую толкнуть? У меня времени в обрез, самому некогда, – покачав головой, объяснил Фрол.

– О чем базар, – ответил Сима, туша сигарету, а Шнобель пристально посмотрел на зэка – не нравилось ему поведение друга.

– Ты, Фрол, чего-то темнишь. Зачем хату продавать? Где сам-то будешь гужеваться? Мы тебе лучше из общака выделим! У меня в столице связи с солнцевской бригадой имеются, они подсобят, если что!

Фрол поднялся, стряхнул с новой рубашки (братва после бани подарила) невидимые соринки.

– От души, пацаны! Общак не трожьте, это святое. Ну и вообще, за сегодня особое вам… Уважили, – произнес он и вразвалочку пошел к выходу.

– Ох, что-то Фрол мне не нравится, – пробормотал Сима.

– Я так мыслю, что он себя в камикадзе готовит, – в тон ему высказался Шнобель. – Словно в последний путь…

– Если он от своего не отступится, крышка ему. Легавые не дадут и на сто метров к Бугру подойти. Этого ментяру гнилого тут даже на днях по «ящику» показывали. Ряху отожрал – аж в телевизор не помещается!