Автомобиль взревел и буквально отпрыгнул назад.

— Осторожно! — Вскрикнул Люк, ловко хватаясь за руль и выворачивая его.

Мы остановились в пяти сантиметрах от соседского серебристого седана.

— О. — Удивилась я, разглядывая в зеркальце едва не покореженную дверцу. — Раньше со мной такого не случалось.

— Со мной тоже, — пробормотал мужчина и быстро пристегнулся. — Пристегнись. Когда ты разобьешь мою машину, то ты хотя бы не вылетишь через лобовое стекло.

— Что ты, — уверила я его, щелкая замком ремня безопасности, — сейчас машин немного, так что мы отлично доедем, — и тихонечко тронулась, выруливая из двора и цепляя низким бампером бордюр.

От скрежета железа Люка перекосило, и он, кажется, скрипнул зубами, вероятно, проклиная минуту, когда доверил мне управление. Румянец залил мои щеки, стало страшно неуютно.

— Ведь у тебя машина застрахована? — На всякий случай поинтересовалась я, набирая скорость и стремясь к шумному потоку автомобилей на широкой улице.

— Переключись, пожалуйста, на вторую, — попросил меня Люк, игнорируя вопрос.

Я влилась в стройную шеренгу разноцветных авто и с удовольствием нажала на газ. Послушная машинка резво набирала скорость.

— А теперь на третью, — посоветовал Люк загробным голосом.

Как ни странно до места мы добрались без особых приключений. К середине пути Люк даже немного расслабился и позволил себе отвлечься от дороги. Надо сказать, он сохранял напряженное молчание, его рука все время дергалась к рулю, когда я проносилась в рискованной близости от припаркованных автомобилей.

Я привезла его к огромному старому парку, недалеко от дома моих родителей. Именно здесь проходило мое детство, на детской площадке, где в песочнице мы с подружками лепили куличи. По длинным зеленым аллеям я каталась на трехколесном велосипеде, а потом, повзрослев, на одной из белых выкрашенных лавочках впервые поцеловалась. Когда я закрывала глаза, пытаясь успокоить расшалившиеся нервы, то представляла именно этот парк.

— Это? — Люк недоверчиво разглядывал огромные раскрытые настежь решетчатые ворота.

— Ты же просил показать мой мир, — объяснила я, припарковываясь, — он начинается отсюда.

Я заглушила мотор.

— Признаться, — хмыкнул Люк, покосившись на меня, — не думал, что ты воспримешь мои слова буквально.

— Отлично, — скривилась я. — Ты разбудил меня в половину седьмого и желаешь, чтобы я тебя развлекла на полную катушку. К твоему сведению, в такое время в Городе позавтракать негде. Закрыты даже забегаловки.

Он только улыбнулась и, выйдя, потянулся.

— Пойдем? — Позвала я. — Природа — это хорошо.

Парк дышал свежестью и утром. Шелестели деревья, солнце раскрашивало выметенные дорожки кружевным узором тени. На траве блестела роса, и как-то по-осеннему грустно пахли распустившие на клумбах астры. По аллеям бодрой рысцой бегали сонные приверженцы здорового образа жизни, как один сильно утомленные ранним пробуждением и физической нагрузкой. На полянке носились разномастные собаки, а их хозяева, сбившись в стайку, обсуждали последние сплетни, изредка окрикивая расшалившихся питомцев.

Люк шел рядом со мной с постным выражением на скуластом лице.

— Чего-то не вижу энтузиазма, — я чувствовала, что все шло не так.

Никакой тебе романтики, а живот перестало сводить сладкой волной. Голова раскалывалась, накатывало запоздалое утреннее недовольство и желание глотнуть кофе.

— Я не любитель прогуливаться, — признался он.

— Ну, извините, — ощетинилась я.

— Ладно, спаси свое свидание сам, — усмехнулся он и взял меня за руку.

От его горячей ладони от кончиков пальцев до самого плеча закололо, как от электрического разряда. Моя ладонь тут же стала влажной.

— У нас свидание?

Он потащил меня туда, где за деревьями и плотной стеной подстриженных кустов пряталась залитая солнцем полянка с деревянными выкрашенными в разные цвета фигурами животных, поставленными для утехи детей.

— Назовем это так.

— Тогда почему ты завалился ко мне без цветов и шампанского? — Буркнула я.

Он внимательно посмотрел мне в глаза:

— Это просто свидание, а не соблазнение.

— Спасибо предупредил, — все сильнее злилась я, — теперь буду знать. Когда в следующий раз заявишься с охапкой роз и ящиком вина, претворюсь, что дома никого нет, и не открою дверь.

— Откроешь, конечно, — едва улыбнулся он, убежденный в своих словах.

Господи, конечно, открою, вернее, скорее всего, забуду с ночи запереться. Кто бы спорил?! Но зачем так откровенно?

Люк нашел самое солнечное место и улегся на траву, увлекая меня за собой. Я неловко присела, пока он с удовольствием растянулся, закинув руки за голову. Я себя чувствовала героиней дешевой мыльной оперы. Между тем, не произнося ни слова, мужчина закрыл глаза, буквально через минуту молчания его грудь стала подниматься спокойно и размеренно. Похоже, наглец просто заснул! Невероятно!