Сердце бешено колотилось. Рамир бросился к одному проходу, пытаясь продраться сквозь вереск-мутант, — не получилось, тогда он метнулся к следующему — опять неудача. Цыган остановился возле третьего, тяжело дыша, отер пот со лба. Какого черта он вообще помчался догонять этих тварей, похитивших девушку? Какие-то местные мутанты решили пообедать, зачем им мешать? Наоборот, пусть едят! Пусть жрут, обгладывают кости, сплевывают и отрыгивают, пусть пляшут на костях, ему, Рамиру, только лучше!

Впрочем, Умник ведь потребовал ее голову в доказательство того, что работа выполнена. Ну точно — Рамиру нужна голова девчонки! Он осмотрел холмы вокруг, медленно переводя взгляд с одного на другой. Они торчали над сталкером как стены — высокие, с крутыми склонами. Это тупик. Надо искать другие пути, нельзя стоять на месте, ведь пока он тут раздумывает…

— Ты просто хочешь ее спасти, — сказал он сам себе. — Будь честен перед самим собой: не добыть ее голову — спасти. Вопреки всему, вопреки возможности получить кучу денег и покинуть наконец проклятую Зону, вопреки шантажу Умника.

От этой мысли его бросило в жар. Что за бред?! Он должен убить ее, иначе убьют его самого! А мутанты съедят ее, Умник не получит голову, значит, надо найти их, вот и все.

— Поэтому я и гонюсь за ними, — пояснил он себе, пытаясь, чтобы внутренний голос звучал уверенно. — Чтобы добыть доказательства ее смерти.

Нужно поторопиться. Рамир наклонился, вглядываясь в землю. Не могли же чужаки исчезнуть бесследно.

Почва в низине была сухая, песчаная, трава почти не росла, так — желтовато-серая кучерявая поросль, короткая и колючая. На ней следы почти не остаются, особенно когда прошли такие мелкие… Почему он решил, что они маленькие? Он ведь видел их какое-то мгновение, к тому же с холма. Ага, вот потому-то, что Цыган смотрел сверху, утащившие девчонку твари и показались ему коротышками.

Сощурившись, он присел на корочки. Сумеречный осенний день клонился к вечеру, но Рамир разглядел слабо придавленную траву. Они были здесь — и ушли в ту сторону!

Но ложбина, куда ведут следы, совсем тесная, холмы почти смыкаются вершинами, а пространство под ними заросло кустами…

Рамир подошел ближе. Дьявол, не просочились же они сквозь ветки! Они хоть и мутанты, но материальны, не призраки какие-то. К тому же девушка уж точно не из дыма сделана. Они тут прошли, значит, и Рамир сможет.

Он решительно вломился в необычайно высокий вереск.

И кусты поддались ему. Ветви не сплетались, образуя непроходимую стену, — с трудом, но раздвигались, пропуская человека. В кровь изодрав руки, Цыган через пару минут выбрался в новую ложбину.

Но и тут следов не было видно. Сколько он ни искал, так не сумел понять, куда делись похитители.

Рамир огляделся и заскрипел зубами от злости. Отсюда вели сразу несколько проходов! И лишь некоторые из них заросли, другие оставались чистыми. Дьявол, какой-то лабиринт!

— Ну да, лабиринт! — осенило его. Так и есть! Нет, не тот лабиринт сверхмутантов, который, как говорили, находится ближе к реке, а небольшой холмисто-вересковый лабиринт неподалеку от Леса-Мозголома. Если будешь беспорядочно тыкаться во все проходы — потеряешься. А если забраться на холм и осмотреться сверху…

Темнело. Он подошел к холму, склон которого казался самым покатым, и стал подниматься.

Подошвы заскользили, Цыган замахал руками, пытаясь удержать равновесие, но быстро съехал и упал, выставив руки. Сполз по скользкой траве к подножию, выпрямился. Ладони саднило, поглядел — они были в крови. Присев, он понял, что травинки на склоне острые, как лезвия.

Кстати, что там зверолов, отправился ли в погоню? Судя по крику, не скоро он сможет догнать Рамира…

Цыган вновь огляделся. Склоны всех холмов вокруг заросли бритвенной травой, травинки-лезвия слабо поблескивали в сумерках. Дьявол, надо спешить, а он тут на какой-то холм забраться не может! Рамир положил руку на пояс, обмотанный веревкой.

Вершины были гладкими, но кое-где росли кусты или уродливые искривленные деревца. Березки и молоденькие осины выглядели так, будто кто-то забавлялся, завязывая их узлами, а потом распутал стволы, но не слишком тщательно. Они росли не только вверх, но и вбок, и даже вниз. Сделав петлю, Рамир закинул ее на березку, выглядевшую крепче остальных. С третьего раза ему удалось затянуть узел, сталкер подергал веревку — должна выдержать. Тогда он схватился покрепче и, перебирая руками, пошел по холму.

Из-под ног доносился неприятный скрежещущий звук. Насколько острая эта трава? Подошвы у ботинок толстые, но все равно могут не выдержать, и тогда лезвия вонзятся Рамиру в ступни.

Деревце гнулось и скрипело, он шел, сильно отклоняясь назад, опасаясь в любой момент упасть спиной на бритвенную траву. Ладони горели, трава постепенно прорезала подошвы, ноги скользили. Уже почти у вершины левая поехала вниз, Цыган ругнулся сквозь зубы, теряя равновесие. Поехала и вторая нога. Он стал быстрей перебирать руками по веревке. Еще метр — и схватился за деревце. Подтянул ноги, встал. Выдохнул с облегчением, оглядел себя — куртка и штаны местами были порезаны. Ничего, главное, забрался.