Еще в прошлой реальности, когда я читал о Славной революции, у меня было твердое убеждение, что источники изрядно привирают. Понятно, что победители осветили события так, как им выгодно. И, читая их воспоминания, становится непонятно, как такой нелюбимый и никем не поддерживаемый король вообще на троне усидел столько времени. Но первые же донесения, которые я получил, рисовали отнюдь не такую радужную для Вильгельма картину. Население Англии встретило нидерландские войска довольно прохладно. Местные власти отказывали принцу Оранскому в содействии. И даже его явные сторонники среди английских подданных не спешили предать своего короля.

Когда Вильгельм въехал в Эксетер, мэр города отнесся к нему как к обычным визитерам — то есть не обратил ни малейшего внимания. А епископ Эксетера и вовсепокинул город и отправился в Лондон. Более того, даже в течение первой недели к Вильгельму не присоединилось ни одного сколько-нибудь знатного и влиятельного человека из английских подданных. Да что там говорить? Даже выразить поддержку никто не появился. Вильгельм рвал и метал. И даже грозился, по возвращении в Гаагу, обнародовать имена английских аристократов, обещавших поддержать его вторжение в Англию и не выполнивших этого обещания[4].

В принципе, у Якова были все шансы прижать агрессора. Однако тот медлил и не мог принять окончательного решения. Поскольку свои люди при дворе Якова у меня давно уже окопались, они доносили подробные сведения о настроениях. И картина вырисовывалась нерадостная. Король словно не хотел верить, что Вильгельм представляет угрозу для его власти. Он никак не мог осознать, что кто-то всерьез пришел отнять у него корону. Единственное, на что его хватило — это дать задание написать соответствующие комментарии к декларации Вильгельма, которые разъясняли бы неправильность документа.

По-моему, Вильгельму это было абсолютно фиолетово. Он и до откровенного вранья не погнушался скатиться. Это ведь с его легкой руки появились слухи о том, что недавно родившийся сын Якова — чуть ли не подкидыш*. А я, между прочим, (поскольку слышал данную версию еще в прошлой жизни), не поленился прояснить ситуацию. Так вот. Сын у Якова появился вполне законный. И людей при его рождении присутствовало достаточно — королева-вдова, большинство Тайного Совета и несколько знатных леди.

*В реальной истории распространению данной сплетни способствовала Анна Стюарт. Но думаю, подобная идея слишком очевидна, и могла бы прийти в голову любому.

В общем, Вильгельм действовал нагло и напористо, а Яков ждал неизвестно чего. Прошло целых 11 дней, прежде чем король, наконец, решил должным образом отреагировать на вторжение. Яков выступил с армией, определив местом сбора своих войск Солсбери, находившийся на пути из Эксетера к английской столице. Но к тому моменту уже начались случаи перехода его офицеров на сторону Вильгельма. За ними потянулись и представители аристократии. А прибыв в штаб-квартиру своей армии в Солсбери, Яков II узнал, что сюда еще не подошли артиллерия, часть пехотных подразделений, ирландские и шотландские драгуны. И мог ли Вильгельм не воспользоваться подобным бардаком?

Скажу честно — на Якова мне было начхать. И антифранцузская позиция Вильгельма мной одобрялась. Но проблема была в том, что я не желал Англии достойного правителя. А Славная революция была шансом навсегда изменить историю. Так что я выжидал. Таких денег, как у Вильгельма, у меня не было (прежде всего потому, что я не собирался залезать в кошмарные долги), так что достойную армию я собрать не мог. Но это было не так страшно. В конце концов, пусть англичане сами сражаются за свои интересы! К тому же, Якову требовались не столько дополнительные силы, сколько решительные и талантливые военачальники, которые возьмут инициативу на себя.

Мое появление в Англии вызвало бурю возмущения. И в Нидерландах, и во Франции, и среди подданных Якова. Шахматная партия, которая была уже просчитана и оплачена, неожиданно пошла иначе. Так, как никто не планировал. Но мне-то какое дело? Я выжидал нужный момент. Пусть Яков ощутит горечь поражения и убедится, что у него практически нет верных людей. Пусть Вильгельм покажет свое настоящее лицо и истинные намерения (что он и сделал, передав королю свой меморандум, в котором фактически требовал отдать власть). И когда Яков будет уверен, что он покинут, побежден, и фактически свергнут, появлюсь я.

На моей стороне было время, знания о будущем и благоприятная погода. Декабрь в Англии и декабрь в России (да даже в Курляндии) — это две очень разные вещи. То есть, было сыро, мерзко, холодно, но в пределах разумного. Начать хотя бы с того, что Темза не замерзла. Вообще. И, судя по ее состоянию, даже не собиралась это делать. Но Яков Стюарт, решивший передвигаться по реке[5], все-таки сильно рисковал. Случиться всякое может, а купание в ледяной воде — дело небезопасное. Хотя… вполне вероятно, что у короля просто не было выбора.