Сначала со стола главного редактора берут листки, на которых один из авторов на одной стороне написал свою статью. Эта так называемая заметка или статья делится на отдельные листки и даже на половинки листков и в таком виде раздается рабочим-печатникам, которых называют еще наборщиками. Работа наборщика трудна, ибо требует огромного внимания, так что наборщик проходит длительное обучение. Многие считают, что в великой армии трудящихся типографские рабочие, то есть наборщики, составляют отряд очень грамотных и умных людей.

Наборщик стоит около большой плоской деревянной коробки, именуемой наборной кассой, и в этой коробке имеется множество маленьких гнездышек, которые наборщики называют отделениями или клетками кассы. В каждой клетке наборной кассы лежат буквы или цифры, причем в клетке лежат только изображения одной определенной буквы. Можете себе представить, сколько требуется клеток для того, чтобы сделать грамотный набор текста на французском языке. Возьмем, к примеру, букву Е. Для заглавной буквы клетка нужна? Нужна. А для строчной? Само собой разумеется. А еще нужны 3, вернее, 6 клеток для той же буквы с различными надстрочными значками, да 8 для курсива, да еще буква для прямого латинского шрифта… Голова кругом пойдет! Короче говоря, в наборной кассе более 150 клеток для букв, цифр, знаков препинания и прочая, прочая, прочая! И наборщик действует вслепую и никогда не ошибается! Просто поразительно!

Итак, перед наборщиком лежит листок с текстом. В левой руке он держит так называемую верстатку, которая представляет собой небольшой металлический лист размером с газетную полосу, с бортиками с трех сторон. Наборщик читает первое слово статьи, запоминает его и, не глядя на наборную кассу, выхватывает пальцами из клетки первую букву этого слова, а потом — квик — он вставляет букву в верстатку и придерживает ее большим пальцем левой руки. Затем он тотчас же выхватывает из кассы вторую букву и ставит ее рядом с первой и — квик, квик, квик… Пальцы наборщика с удивительной быстротой снуют от одной клетки кассы к другой… Вот он ставит запятую, там — восклицательный знак, потом начинает слово с заглавной буквы, затем одну за другой ставит четыре цифры, что дает нам дату какого-то события, а потом опять буквы, буквы, буквы…

Наборщик работает без остановки, делая разом три дела: читает статью, выбирает буквы и формирует из них слова, строчки, фразы и таким образом превращает мысль, выраженную на бумаге от руки, в набранную полосу газеты, и все это делается с потрясающей скоростью, точно, четко, безошибочно! Короче говоря, от изумления и восхищения я только хлопал глазами да широко разевал рот! Какая работа! И вот так набирается вся газета, все ее шесть страниц, от первой до последней строчки! Ах, какие же молодцы эти наборщики! Никогда я не устану восхищаться точностью их легких, стремительных движений, столь же быстрых, как сама мысль!

Когда верстатка полна, строчки оттуда вынимают и помещают на наборную доску, а когда их набирается определенное количество, их собирают вместе и перевязывают веревочкой или ниткой, которая удерживает их на месте и не дает рассыпаться. Это называется гранкой набора.

Когда все гранки бывают готовы, их собирают и помещают в определенной очередности в металлическую раму размером с газетный лист. Эту раму называют печатной формой. Она лежит на литом чугунном столе, и в ней размещены все колонки будущего газетного листа. Их выравнивают, и вот уже в принципе газета скомпонована. Теперь надо отпечатать ее на бумаге и растиражировать. Правда, прежде набор тщательно выверяют, чтобы не было ошибок. Вообще я считаю, что набор текста — это настоящий триумф человеческого разума и ловких человеческих рук. Что же касается тиражирования уже набранного текста — то это настоящий триумф машинного оборудования. Белая бумага находится в огромных бобинах, напоминающих рулоны материи в мастерской ткача. Печатные формы расположены так, что бумага, пройдя над ними, выходит из машины уже отпечатанной с обеих сторон. Не спрашивайте у меня, как это делается, ибо я, сказать по правде, ни черта не понял, хотя чудо совершалось прямо у меня на глазах. Бобины крутятся, туго натянутая бумага идет ровной лентой, не сминается и не рвется… брр… фрр… брр… фрр… и кругом буквы, буквы, буквы… Бумага словно приклеивается на мгновение к смазанным специальными чернилами (типографской краской) буквам, и вот уже лист отпечатан. Все происходит как бы само собой, а затем невидимая рука словно отрезает его от основной ленты, и вот средний лист ползет навстречу двум другим листам, умная машина вкладывает листы один в другой, а следующая складывает газету сначала вдвое, а потом вчетверо, и вот уже «Гатине» готова к укладке в пачки и к отправке к читателям!

Вот и пойми, как все это происходит! Истинное чудо, говорю я вам! И доказательством моей правоты служит хотя бы тот факт, что всего за несколько часов в типографии печатают три выпуска «Гатине» для Монтаржи, Этампа и Питивье, нашей столицы! И тираж составляет кругленькую цифру в 20 000 экземпляров! Каково! 20 000 экземпляров! В это трудно поверить! Голова у меня идет кругом, в ушах шумит, глаза от изумления лезут на лоб, а рот широко раскрывается, да вот только глотка не может выдавить из себя ни звука… Что ни говорите, а это немножко слишком для бедной головушки простака крестьянина в деревянных сабо.

А теперь не позволите ли вы мне задать один простенький вопросик? Хотите знать, в какую линию можно было бы вытянуть весь тираж «Гатине», если разложить все газеты по одной, в субботу, когда они выходят из типографии? Так вот, они покрыли бы расстояние точнехонько в 26 километров 400 метров! Короче говоря, путь от Питивье до Анжервиля или от Питивье до Жанвиля!

Мы открыли для себя Буссенара, озабоченного социальными вопросами общества, Буссенара — ехидного и въедливого критика нашей внешней и внутренней политики, Буссенара-антиклерикала, Буссенара-педагога, Буссенара, скрывшегося под личиной отсталого и малограмотного крестьянина, но пока что еще нигде Буссенар не выступал в качестве врача. В письме № 141 Буссенар много говорил о благотворном влиянии чтения полезных книг и о тлетворном, иногда трагическом влиянии алкоголя на человеческий организм, причем не стал останавливаться на втором вопросе подробно, а пообещал вернуться к этой теме позже. В следующем письме он выполнил свое обещание. Разоблачая ужасный порок, то есть алкоголизм, который Буссенар считает врагом № 1 низших слоев общества, автор не стесняется в выражениях и за словом в карман не лезет.

Письмо № 164 от 27 ноября 1908 года (№ 905)

Сегодня, мне кажется, пришла пора немного поговорить о вреде неумеренного пьянства, которое мы между собой называем хроническим запоем. Не стоит и говорить, что привычка к неограниченному, неразумному употреблению спиртного ужасна, ибо она постепенно приводит к полному разрушению организма того, кто слишком часто опрокидывает стаканчик, так как становится причиной заболевания, именуемого врачами алкоголизмом. Выражается это заболевание в том, что у несчастного алкоголика дрожат руки, портится желудок, разлагается печень и мутится разум.