Парень, одетый в джинсы, быстро натянул рукава рубашки на запястья. Они нашли священника в саду, в джинсовом комбинезоне, его руки были покрыты песчаной грязью, высокие скулы блестели от пота и солнца.

Айви познакомила его с Парнем. Отец Джон поднял обе руки извиняясь и слегка поклонился.- Сегодня у меня выходной день, - объяснил он.

– Вы и так слишком много работаете, - заметила Айви.

Он улыбнулся.- Люблю трудиться.

За белым забором простирался огромный овощной сад. В траншеях, частично выкопанных вдоль внешней стороны забора, были установлены мешки с торфом и гумусом.

– Сажаю розы, - сказал он, указывая на них.- Конечно, у нас есть розы "Rugosabeach" - здесь, на мысе. Очень глупо с моей стороны - рыть ямки на песке и приносить черную почву для выращивания чайных роз.

Он пожал плечами и улыбнулся. Айви заметила, что парень немного расслабился.

– Ты пришла заниматься, - предположил священник, доставая ключи, которые висели на поясе.- Сможешь вернуть их, как только откроешь дверь?

Парень вошел вместе с Айви в церковь, а затем сам предложил вернуть ключи.

Пятнадцать минут спустя, когда он не вернулся в церковь. Айви вздохнула: внезапные отлучки Парня являлись его любимым способом прощаться. Закончив упражнения, она вытолкнула Парня из головы и сосредоточилась на новой музыке, предложенной ее учителем. Она упорно занималась, и ее пробные движения стали уверенней. Айви никогда не переставала удивляться чувству, что песня словно растет под ее руками.

Через час, собрав свои ноты, она услышала, как открылась дверь церкви. Парень подошел к ней, довольный собой.- Я нашел работу.

– Правда?

Лицо его побледнело от пота, и его рубашка была испачкана грязью. Он указал в сторону сада, его рука была покрыта песчаной почвой.- Я помог ему - просто, чтобы чем-то заняться. И он спросил, нравится ли мне такая работа. Он собирается устроить мне встречу с одним из его прихожан, которому нужна помощь на лето.

– Замечательно! А ему не нужны были рекомендации?

– Я выдумал имя и номер мобильного телефона, - ответил Парень.

– Что?

– Если повезет, пастырь даже не потрудится проверить.

– Просто ...- Айви не закончила свое заявление. Синяк на лице Парня исчез под загаром и был едва заметен. Утром было прохладно, и священнику наверняка не показалось странным, что Парень не снял футболку или не засучил рукава для работы.

– Ты мне не доверяешь,- сказал он.- Уилл заставил и тебя сомневаться во мне?

Айви встала на защиту Уилла.- Не вини его. Я вполне способна сама сомневаться.

Парень встретился с ней взглядом, затем откинул голову и засмеялся.- Ты такая честная!

Он сел на скамью, обхватив руками спинку скамьи.

– Сыграй что-нибудь для меня. У меня есть сильное чувство, что я не "классический" парней, а значит меня легко впечатлить.

– Песня, которую ты напевал, была из мюзикла. У меня есть куча бродвейских песен дома в Коннектикуте.- Она пролистала книги, которые привезла, ища что-то легкое и мелодичное.- Парень, которого я любила, когда-то любил мюзиклы.

– Ты его больше не любишь?

Айви встретилась взглядом с Парнем.- Нет, я все еще люблю его. И всегда буду.

– Он бросил тебя, - предположил Парень.

– Умер.

Парень уронил руки со спинки церковной скамьи.- Прошу прощения, я не знал... Как?
– мягко спросил он.

– Он был убит.

Парень поднялся на ноги.- Боже мой!

Айви глубоко вздохнула.

– Хочешь помолиться? Здесь подходящее место.- Парень продолжал смотреть на нее, а она заставила себя заняться поисками музыки.

– Эта тебе понравится - Брамс.

Она начала играть.

Парень кружил вокруг пианино, все еще смотрел на нее, засунув руки в карманы, затем прогулялся по проходу. Он останавливался у каждого витража и, казалось, изучал его.

Читает ли он изображения или просматривает их.
– гадала Айви. Видел ли он настоящее или улавливает проблески прошлого? Больше чем когда-либо, ее прошлое с Тристаном, казалось, вторгалось в ее повседневную жизнь.

"Сфокусируйся на настоящем" - сказала она себе и посмотрела на Парня. Сосредоточься на ком-то, кто нуждается в твоей помощи сейчас. Возможно, музыка ослабила бы его разум и позволила бы ему вспомнить о том, что он подавлял.

Она закончила Брамса и продолжила играть, которую она знала наизусть: первое движение фортепианной сонаты Бетховена, номер 14. К финалу Парень стоял позади нее.