И она казалась смутно знакомой. Мак слегка прищурился. Он ее не знал, но знал кого-то похожего. Внезапно и болезненно внутри что0то щелкнуло — единственная гражданская среди группы офицеров и агентов. Он знал, кого она ему напоминала. Как не закрывшаяся рана, воспоминания, которые он так старательно пытался подавить, быстро всплыли на поверхность. Его взгляд скользнул от длинных темных волос к ее губам. Вот где сходство было сильнее всего. В груди зародилось знакомое ощущение тесноты, и Мак заставил себя отвернуться и указал в сторону Шэрон.

— Позвольте мне представить мою помощницу, — сказал он. — Специальный агент Шэрон Льянг, — молодая азиатка шагнула вперед по сигналу, коротко кивнула и пожала руки Бену и Аните. — Шэрон будет отвечать за координацию с командным постом, с которым вы уже преуспели, как я вижу.

— Я уже связалась с ГОРЧС, — сказала Шэрон, вновь отступая назад.

Мак знал, что Бен поймет, что это значило, а вот Анита — не факт.

— Группа оперативного реагирования на чрезвычайные ситуации, — пояснил он. Брюнетка за Анитой напряженно вслушивалась в разговор. — Их криминалисты уже в пути, и мы собираем местных следователей, чтобы начать прочесывать местность.

Мак наблюдал, как Шэрон снимает с плеча сумку с ноутбуком и выставляет компьютер на кофейный столик. Она будет в самом центре командного поста, служить его глазами и ушами по всей поступающей информацией, но самое главное, она будет заниматься прослушкой телефона и отслеживанием.

— Я просмотрел все данные в самолете, — сказал Мак Бену. — Насколько я понял, требования о выкупе не поступало.

Бен наконец обрел дар речи.

— Нет, — выдавил он.

Он не хуже меня знает, что прошло слишком много времени. Двадцать четыре часа. Никто не заметил пропажи Эсме, и никто не звонил с требованием выкупа. Жертва скорее всего мертва. Он не мог перестать мысленно цитировать статистику: лишь десять процентов похищенных переживали первые сутки.

— Мне нужно увидеть комнату в общежитии, — сказал Мак. — Я так понимаю, соседка там же.

— Верно, — сказал Бен, направляясь к выходу. — У меня есть для тебя водитель. Они…

— Изабель поедет с тобой, — вмешалась Анита.

А, подумал Мак. Теперь мы выясним, кто эта женщина.

— Анита, — прорычал Бен, останавливаясь и медленно разворачиваясь к жене, и в его голосе звучало тихое, но яростное предупреждение. Мак нахмурился при внезапном проявлении злости. Даже в таких обстоятельствах это непохоже на Бена.

— У тебя свой эксперт, — дерзко заявила Анита. — А у меня свой.

На этом моменте Мак вскинул брови.

Анита быстро потащила за собой женщину, которая, в свою очередь, выглядела так, будто хочет просочиться через трещинку в полу.

— Это Изабель де Грей, — сказала Анита. — Она мой экстрасенс.

— Я отправляю тебя домой, — сказал Прентисс [1] . — Домой.

В этот момент девушка перестала плакать, если можно назвать плачем то, что получается с кляпом во рту. Вода текла из ее глаз и носа, она громко шмыгала, пытаясь дышать.

— Вот и умница, — сказал Прентисс, неспешно заходя за нее и держа руки стиснутыми за спиной. Его кожаные туфли мягко ступали по серому промышленному ковру. Это дало ему возможность проверить веревки. Они выглядели добротными и тугими, но он дернул за них, чтобы убедиться. Ее запястья оставались надежно связанными за спинкой металлического стула. Он убрал в сторону длинный конский хвост ее черных волос и проверил кляп. Все выглядело хорошо. Обойдя маленькую комнату по кругу направо, он остановился и проверил веревку, которая привязывала ее правую лодыжку к передней ножке стула. Хорошо. Добротно и туго. Он медленно выпрямился и прошел вперед. Девушка повернула голову, чтобы посмотреть на него.

Это был первый раз, когда она перестала рыдать. Она обгадилась в первые же несколько часов, но с этим ничего не поделать. В подвале не было уборной. Конечно же, это огорчало. Надо надеяться, очень огорчало.

— Я отправляю тебя домой, — сказал Прентисс, вставая прямо перед ней.

Девушка сморгнула несколько огромных слез, скатившихся по щекам, как будто она пыталась увидеть его более ясно.

— Домой к твоему Создателю, — провозгласил он. — К Богу Всемогущему.

Он усмехнулся.

Была в этом своя ирония.

Она снова начала плакать, отчаянно мотая головой в разные стороны. Он уставился на это неожиданное действие.

Как она делала это так быстро? Он попытался повторить это сам. Быстро и активно замотав головой, он выложился как только мог. Но быстро был вынужден остановиться. Шее было больно, а голова начала кружиться.

Как она это делала?

Без секундного колебания он ударил ее наотмашь.