— Ник… — сказала я нерешительно.

— Эшли? Что-то случилось? С тобой все хорошо? — встревожено спросил он.

— Да, со мной все хорошо. Почему ты ушел Ник? Что происходит? Почему Кейт мне не хочет ничего объяснять?

— Эшли…

— Ник объясни мне все как есть, я готова принять все, просто расскажи.

Наступила долгая пауза… Молчание потихоньку начинало убивать меня, я знала тут, что-то не то.

— Эшли, мы не можем больше видеться, прости меня.

— Что? Почему? О чем ты говоришь Ник?

С каждым словом я понимала, что мне не хватает воздуха, голова кружилась, во рту пересохло. Я не могла просто так принять это, без объяснений.

— Нет смысла, что-либо объяснять. Так больше не может продолжаться…

— Что, черт возьми, ты говоришь? Сначала ты приезжаешь ко мне из Нью-Йорка что бы просто извиниться, а затем убегаешь по непонятно каким причинам? Сначала спишь со мной, а потом вот так просто хочешь уйти, и все это закончить? — я не могла поверить, что он говорит такое.

— Я не хочу быть с тобой, так тебе будет понятней? — крикнул Ник, и я услышала в трубки сдавленное «Черт!»

— Скажи мне что ты больше не хочешь меня? — потребовала я. — Скажи, что у тебя нет ко мне никаких чувств и скажи что это был просто секс, потребность, без которой ты сможешь дальше жить?!

Я услышала его стон, и резкий выдох, он все еще молчал, как будто собираясь с мыслями.

— Я больше не хочу твое тело Эшли, и это был просто секс, ничего больше — сказал Ник и положил трубку.

Слезы градом потекли по моим щекам, я попыталась, зачем то встать с кровати, но в это время в дверь постучал Зак. Не услышав моего ответа, он зашел, и обомлел.

Поставив кофе на стол, он подбежал ко мне и положил обратно в кровать. Из моего горла вырывались дикие крики, а слезы капали на постель. Мне было так больно, так обидно, так плохо. Я никогда не чувствовала себя такой пустой.

— Тише, тише девочка моя — сказал Зак и прижал меня к себе. — Тебе просто нужно время, и ты все решишь, просто нужно время. Тише, тише сладкая, все будет хорошо — он гладил меня по спине, и шептал слова на ухо. Но мне не было легче.

Мне не будет легче, я сломалась окончательно.

В этот момент в палату зашла медсестра и быстро подбежала к кровати.

— Ей нужно успокоительное, срочно — сказал Зак и медсестра удалилась.

Зак все гладил и гладил меня, а я все плакала и плакала. Я просто не могла остановиться, в моей голове как на повторе крутились слова Ника «Я больше не хочу твое тело Эшли, и это был просто секс, ничего больше».

Медсестра пришла с капельницей и поставила мне ее. Зак сидел со мной и пытался, как то успокоить, и отвлечь меня, но мне было на это наплевать, я просто лежала на кровати и смотрела в потолок как умственно отсталая, затем успокоительное подействовало, и я уснула.

Глубоко в ночи, я проснулась от страшного сна. Это был кошмар, но правдивый кошмар. Мне снились эти зеленые глаза, и губы, которые яростно и громко сообщали мне, что я не нужна ему. Сердце билось очень часто, а слезы стекали по моим щекам. Проснувшись, я тяжело дышала, и просто смотрела в потолок.

Опустошенность именно это я сейчас испытываю. Я не нужна ему. Это был просто секс для него. Для меня же это значило намного больше. Я влюбилась в Ника, и теперь не знаю, как быть. Я должна забыть его, я обязана сделать это, иначе моя жизнь превратиться в ад. Я не хочу всю свою жизнь желать мужчину, которому не нужна.

Месяц спустя.

Я вышла из дома Кейт и Бреда и побрела в парк. Мой реабилитационный период еще не кончился, поэтому на работу я выйти не могла. Лейла должна подойти ко мне вскоре. Она пошла на поиски работы, так как собралась остаться в Лос-Анджелесе, поближе ко мне. Кейт и Бред сняли ей квартиру, и как только она найдет работу, я планирую переехать к ней. Меня выписали из больницы неделю назад, так как мои показатели стабилизировались, и я могла восстанавливаться дома. Слава богу, все закончилось хорошо. Эту неделю мы с Кейт ездили по судам и адвокатам. Вчера состоялся суд, и Майкла посадили в тюрьму. Я рада, что этот человек получит то, что ему причитается. Он мог убить меня, скорее всегоэто он и пытался сделать, поэтому я стараюсь забыть тот день как страшный сон. Теперь к моим снам о смерти родителей иногда прибавляются сны о том ужасном дне….

Я взяла пластмасс в руки, и подошла к двери. Хорошо, что пластмасс оказался довольно таки толстым, и не сломается, когда я решусь сделать то, что запланировала. Прислушавшись, нет ли Майкла поблизости, я крикнула:

— Майкл, открой дверь! — я стала колотить по двери кулаками, дабы он услышал меня.

Через некоторое время я услышала приближающиеся шаги, и спряталась за дверь, крепко держа в руке свое оружие.

Майкл резко открыл дверь и влетел в комнату. Осмотрев комнату, он развернулся, и в это время я подбежала и хотела пырнуть его этой пластмассой. Майкл видимо предугадав мои действия схватил меня за руку с такой силой, что я уронила кусок пластмассы из рук. Плюнув ему в лицо, я рванулась к двери, но Майкл быстро догнал меня и толкнул. Я упала и ударилась об косяк. Острая боль ударила в голову и я застонала. Майкл, подошел ко мне и пнул в живот. Один, два, три, четыре раза. Я сбилась со счету, в попытке вытерпеть эту боль. От нее я готова была лезть на стены. Я кричала так громко, что надорвала голос. Немного успокоившись, он чуть отошел от меня и я попыталась встать, но он снова начал пинать меня уже куда попало. В живот, по бокам, по груди, ему было неважно куда бить.