Сейчас скопировано на семьдесят три процента. А паники во мне на все сто.

Свет фар скользит по комнате, и желтая машина Брэда останавливается рядом с грузовиком Эрика. Ну давай же, давай, давай.

— Ты закончила? Иви, — ко мне подбегает Дэрил и тянет за руку.

— Сейчас… секунду.

— Иви, нам пора! — глядя в окно и на дорожку, подгоняет Амелия.

— Девяноста пять процентов… Ну же!

Внизу открыли и закрыли дверь. Слышны голоса.

— Иви, пошли! — говорит Дэрил.

— Почти. Черт возьми! Почему у такого богатого человека такой медленный компьютер? На что он тратит деньги?

— Эрик! — мы все замираем от звука голоса Брэда, доносящегося снизу.

Я смотрю на подсвеченные монитором лица Амелии и Дэрил и на долю секунды с ужасом понимаю, что если их вижу я, то есть шанс, что с улицы их заметил и Брэд.

Мое внимание привлекает тихий звук, оповещающий о завершении копирования файлов, и я стремительно закрываю все окна.

Дэрил бежит к двери и приоткрывает ее, чтобы прислушаться к творящемуся внизу.

— Кажется, он на кухне, — шепотом говорит она, но на всякий случай мы выжидаем пару секунд. Когда тишину по-прежнему ничего не нарушает, я на цыпочках выхожу в коридор.

С лестничной площадки хорошо просматривается вход, и, перегнувшись через перила, я не вижу ничего, кроме блестящего мраморного пола. Брэда нет. Входная дверь прямо напротив лестницы; главное спуститься, и мы свободны. А до своего дома я даже пешком готова идти.

«Идем?» — беззвучно спрашиваю я, и в то время как Амелия кивает, Дэрил судорожно мотает головой.

Едва поставив ногу на ступеньку, я слышу громкий голос Эрика.

— Погоди, дядя Брэд, я тебе еще не показал свой шрам! — он практически кричит.

Я едва не падаю в попытке снова забраться наверх. Словно вспугнутые светом тараканы, мы в панике разбегаемся по разным комнатам.

— Эрик, да что с тобой? — спрашивает Брэд. — Ты что-то употребляешь?

— Я… нет… Никаких наркотиков, — сбивчиво отвечает Эрик, и его глаза в ужасе округляются, когда он замечает в одном из дверных проемов мою высунутую голову. Крепко обняв Брэда, он жестом показывает мне бежать. — Просто соскучился по тебе!

Я несусь по коридору в гостевую комнату над гаражом, а несущиеся позади меня Дэрил с Амелией поскальзываются на деревянном полу и впечатывают меня в окно.

— Ох, — вырывается из меня.

Голос внизу смолкают.

— Кто там наверху? — спрашивает Брэд.

— Никого, — отвечает Максин. — Сегодня мы одни.

Мое сердце кажется мне молотком, а грудная клетка — стеклом.

— Нет, я что-то слышал, — возражает Брэд. — Сейчас схожу и…

— Но мы же собирались поесть! — восклицает Эрик. — И ты, наверное, проголодался. Ты что, кстати, похудел?

— Брэд, у нас так редко появляется время для гостей. Пойдем поужинаешь с нами.

Спустя несколько мгновений по мраморному полу раздаются звуки шагов в направлении кухни, и, зажмурившись и мысленно помолившись, я открываю окно.

— Ты что это задумала? — шипит на меня Дэрил.

— Мы вылезем наружу и изящненько сползем вниз по решетке.

— Меня смущает слово «изящненько», когда речь идет о сползании по решетке. Как это вообще воз…

Амелия не обращает на нее внимания.

— Ты что, совсем кукушечкой поехала? — шепчет она мне.

Я выглядываю в окно. Да, высоко, но… не смертельно высоко. А нам нужно немедленно убираться отсюда.

— Давай, — перекинув одну ногу через подоконник, говорю я. — Просто делайте то же, что и я.

Я вылезаю наружу и встаю ногами на крышу гаража — сначала осторожно, чтобы убедиться, что не упаду, а потом мелкими шажками подхожу к увитой виноградной лозой решетке. Дернув за нее и убедившись, что та хорошо прикручена к стене, я совсем перестаю бояться.

— Ну же, — медленно спускаясь вниз и увидев одну ногу Дэрил по эту сторону окна, тихо говорю я им. Она появляется на крыше. За ней следует и Амелия.

Вернувшись в грузовик, мы лежим на спине и смотрим на звезды, и тишину нарушает лишь наше тяжелое дыхание. Меня успокаивает тепло тела Амелии слева и Дэрил справа. Втроем мы держимся за руки.

— Спасибо вам, — шепчу я.

Они сжимают мои руки сильней и стараются восстановить дыхание. Дожидаясь Эрика после ужина-экспромта с его тетей и дядей, мы изо всех сил сдерживаем рвущийся наружу истерический хохот.