— Наверное, да, — отвечаю я и оглядываю дом в поисках номера, гадая, как такое могло выйти, что я ошибся и приехал не туда. — Я Картер. Джона тут?

По лицу парня понятно, что до него дошло.

— Ты его брат! Мужик, вы оба так похожи!

Поправив очки, я прячу раздражение.

— Так он дома?

Он оглядывается через плечо.

— Кажется, он в патио, — отвечает он и жестом зовет меня войти в дом.

Внутри обилие белого: белые полы, стены и лестницы. Но еще больше пустого пространства. Мебели почти совсем нет.

— Я вроде бы не расслышал твое имя, — говорю я, следуя за незнакомцем в огромную гостиную — по площади равную моей сегодняшней и предыдущей квартиры вместе взятым, плюс большей части дома Майкла Кристофера. Через кухню мы идем к задней двери. Пиццно-шортовый парень примерно моего возраста, с вьющимися темными волосами и улыбочкой, которую меня так и тянет стереть рукой. Я бы сказал, что днем он «актер», а по вечерам подает напитки.

Или вообще… альфонс.

Стоя сейчас рядом с незнакомцем в пугающе пустом доме Джоны, я понимаю, что совершенно не знаю собственного брата.

— Я Ник, — остановившись у задней двери, говорит парень. — А Джона вон там.

И да, точно, вон он, сидит в шезлонге в джинсах и кожаной куртке рядом с громадным бассейном.

— Спасибо, — благодарю его я и выхожу на улицу.

Вид просто захватывает дух, и я прекрасно понимаю, почему Джона купил этот дом. Он расположен достаточно высоко, чтобы горизонт простирался до самого океана — будто от одного конца земли до другого. Вокруг растут высокие пальмы, и повсюду невероятно много свободного пространства.

Но даже когда вижу своего потерянного братца, ощущение, словно что-то не так, только нарастает. Бассейн будто наполнен мертвой водой, на поверхности плавают листья, а горшки для цветов пустуют. Патио знавало и лучшие свои времена.

— Привет, — говорю я, когда Джона по-прежнему меня не замечает. — Ты ведь знаешь, да, что на улице не меньше двадцати градусов?

Повернувшись, он смотрит на меня через солнцезащитные очки.

— Что ты тут делаешь?

— Меня мама прислала. Сказала, ты не отвечаешь на ее звонки.

Джона снова смотрит перед собой.

— Да. Я не знаю, где мой телефон.

Я сажусь на соседний шезлонг.

— А разве он тебе не нужен? Ну, там, не знаю… по работе?

Взяв со стеклянного столика бутылку пива, он делает большой глоток. А ведь на часах еще нет и одиннадцати. Я решаю попробовать зайти с другой стороны.

— Кто там был? — спрашиваю я. — В доме.

— Ник, — отвечает Джона и делает еще один глоток.

— Я уже знаю, как его зовут. Я про то, что он тут делает. Он здесь живет?

— Ага.

Я подаюсь вперед и облокачиваюсь локтями на бедра.

— Он… бойфренд?

— Чей бойфренд? — щурясь от солнца, переспрашивает он.

— Ну… твой.

Джона поворачивается ко мне всем телом и смотрит на меня поверх очков.

— Чувак, мне плевать, с кем ты спишь, — пожав плечами, продолжаю я. — Хотя такие темы мы все равно не особо обсуждаем. Но ты однажды отрезал резинку от моих трусов, когда я выпил твой апельсиновый сок. Выбросил всю мою одежду, когда я передержал ее в сушилке. И был готов убивать, в случае если кто-то ходил дома в обуви. О чем еще я мог подумать, увидев, что у тебя дома живет мужик? С тобой ведь жить — проще застрелиться. Поэтому это самая очевидная версия.

Он снова откидывается на спинку шезлонга.

— Люди меняются, знаешь ли. Со мной не так уж тяжело жить.

— Разве что совсем немного. Люди могут быть временно чему-то подвержены, но кардинально изменить свою натуру не могут.

— Ты так говоришь, будто моя натура — быть мудаком.

Я беру паузу на раздумья.

— Вообще-то, да.

Он смеется.

— А ты придурок.

— Так зачем тебе понадобился сосед? — спрашиваю я, но, оглядевшись по сторонам, начинаю понимать. — Все в порядке?

— Это что сейчас? Разговор старшего брата с младшим? — интересуется Джона.

— Я, конечно, заработал бы за это пару очков у мамы. Она сейчас, наверное, рассказывает соседям, что раз ты не берешь трубку, то тебя продали в бордель. Ты дашь ей знать, что жив-здоров?

В ответ он лишь пожимает плечами, а я зажимаю руки между коленями, чтобы не надавать ему по башке.

— У тебя какие-то проблемы? Просто раз ты купил особняк в Малибу, то проблема явно не в деньгах, так?

— Ты хотя бы представляешь, сколько стоит жить здесь?