Когда Кэс заговорил снова, его голос звучал странно.

— Сорок пять тачдаунов за один сезон. Это нелепо.

— Ты думаешь, Стэнтон прав насчет него?

— Нет. Нет, конечно же нет. Просто… — Он замолчал, положив полотенце на заднее стекло напротив моего. — Иногда я не могу избавиться от мысли, что это должен быть я, понимаешь?

Я не знала, что сказать, поэтому просто выдала сочувственный звук.

— Это чертова классика, — сказал он. — Сюжет, как в гребанном кино. Харизматичный слабак и угрюмый вундеркинд, которого ему никогда не догнать, как бы он ни старался.

— Харизматичный, наверное, несколько преувеличенно.

— Заткнись. Я очень харизматичный. — Кэс в последний раз провел по стеклу. — Он, конечно, козел, но играет лучше меня. Я не могу ненавидеть его за это, верно? Все та же старая история, значит, что нужно делать?

Я пожала плечами:

— Дать ей другую концовку?

— Ты имеешь в виду типа бросить Эзру в бассейн с лазерными акулами?

— Да. Именно это я и имела в виду. — Я бросила в него полотенцем. — Или ты можешь просто… быть хорошим парнем. Быть тем, за кого болеет каждый.

— Так что, я должен тысячц раз пробежать вверх-вниз по трибуне, бросать мяч через старую покрышку, а потом, когда наступит день важного чемпионата, Эзра облажается, а я всех спасу? Завоюю сердца Темпл-Стерлинга? Получу девушку?

— Да. И девушка, возможно, даже позволит тебе оставить лазерных акул.

Кэс усмехнулся.

10

В воскресенье после победы Темпл-Стерлинга над старшей школой Фрипорта я отвезла Фостера на тренировку с Эзрой. Я не хотела ехать, зная, что и мама, и Фостер ждут, что я останусь на все время, но я старалась увидеть в этом возможность почитать, подышать свежим воздухом и наслаждаться последними солнечными деньками затянувшегося лета.

Подойдя к пустынному школьному полю, мы увидели Эзру. Я свернула к скамейке у боковой линии, не желая заводить с ним разговор, а Фостер пошел дальше к середине поля, где стоял Эзра, держа в руке мяч.

Я открыла «Чувство и чувствительность» на том месте, где Марианна, младшая сестра главной героини Элинор, заболевает. Лучше и быть не могло. Мистер Уиллоби, обезумевший от известия о внезапной болезни Марианны, появляется в их доме и умоляет о встрече с ней. Ситуация была напряженной, драматичной и каким-то образом, несмотря на то, что прошло двести лет, по-прежнему актуальной. Это было похоже на пьяные смс-ки от бывшего парня, если бы подобное существовало двести лет назад.

Я считала мистера Уиллоби одним из самых интересных персонажей в книгах Джейн. Сначала вы думаете, что он замечательный: он появляется из ниоткуда и закручивает бурный роман с Марианной, но потом он отворачивается от нее и покидает Марианну, и вам кажется, что он действительно ужасный человек. Но потом каким-то образом, в сцене, где он появляется в их доме, отчаянно желая узнать, все ли в порядке с Марианной, его почти жалко. Вам кажется, что ему можно в чем-то посочувствовать, и вы начинаете думать, что, возможно, он не такой уж плохой и низкий, а просто обычный человек, который принял глупые решения. Он мог иметь все, чего хотел, но лишился всего из-за своего выбора. Нельзя по-настоящему ненавидеть кого-то вроде него. Его можно пожалеть, это да, но не ненавидеть.

Сцена с мистером Уиллоби была, как всегда, захватывающей, но я никак не могла сосредоточиться. Я часто отрывалась от страницы и смотрела на Фостера и Эзру. Фостер несколько раз пропустил мяч, который бросал ему Эзра, но потом, кажется, приноровился. Эзра давал советы слишком тихим голосом, чтобы я могла расслышать со своего места, но голос Фостера был громким и четким, он спрашивал, что сделал не так и как это исправить. Это странным образом располагало к себе. Фостер, кажется, действительно хотел учиться.

Через некоторое время они пришли передохнуть. Эзра выпил бутылку воды, а Фостер в своем обычном бессвязном стиле озвучил все, что они успели сделать.

— …и Эзра сказал, что именно так он научился, что они делают то же самое! А дальше мы будем делать… что мы будем делать дальше, Эзра?

— Борьба за мяч.

Фостер побледнел:

— Но… Я думал, я не буду участвовать в борьбе за мяч.

— Сбить с ног могут любого.

Фостер не ответил.

Эзра поставил свою воду и придвинулся ближе к тому месту, где сидели мы. На меня он не смотрел. Кажется, это обычное поведение для Эзры — отрицать существование любого, кто для него не важен.

— Чего ты боишься? — спросил он.

— Будет больно.

— Да, возможно, будет больно. И что?

Фостер просто моргнул.

— Ты когда-нибудь играл в настольные игры?

Фостер практически поклонялся «Parker Brothers».

— Да.

— Какая твоя любимая?

Он состроил задумчивое лицо:

— «Монополия».

— Хорошо. Допустим, «Монополия» была бы контактной игрой и тебе давали бы подзатыльник каждый раз, когда проходишь «Старт». Ты будешь играть дальше?

— Зачем подзатыльник? В этом нет смысла.