Что же касается американского атомохода… Благодаря глупой, мальчишеской выходке командира все члены экипажа «Адмирала Макарова» знали, что происходит на глубине двух километров. Сами были подводниками, сами не раз попадали в похожие обстоятельства, сами не раз были на волосок от гибели, справедливо полагая, что от смерти их спасло только чудо. Да что там далеко ходить? Взять хотя бы недавний ледовый плен. И о берег ледника могло разбить, и многотонным айсбергом накрыть, и располосовать обшивку мощной взрывной волной от своих же торпед… Но даже такая смерть – иное дело, чем мучительная гибель, которая неминуемо ожидала экипаж американской субмарины. Такой смерти не пожелает ни один моряк. Уж лучше в бою, быстро…

Так что место, где погибала подводная лодка, с тяжелым сердцем покидали не только моряки корвета ВМС США. Не менее гнетущие чувства испытывали и офицеры российской мини-субмарины. И не надо быть капитаном второго ранга и носить гордое прозвище Морской Волк, чтобы чувствовать это. У Макарова и у самого на душе скребли кошки.

– Илья Валентинович, – тихо позвал командира старший помощник, видя состояние Морского Волка, – а может, двинемся к американцам? – ласково заглядывая в глаза начальника, спросил старпом. – Поможем собратьям-морякам?

– Не дави на чувства, Николай, – с тяжелым вздохом отозвался Морской Волк, – и без того тошно…

– Да вижу я, – в тон ему ответил старпом, – у самого душа не на месте.

– Слишком многое на карту поставлено, Николай, – сдавленно произнес Морской Волк, – а главное – совесть. Как морякам после этого в глаза смотреть? Я лично – не смогу. А ты, Николай? Только честно?

– Ну, командир, наша главная задача – спасение экипажа батискафа. И отказаться от этой задачи ты не имеешь ни морального, ни служебного права. – Старший помощник словно поменялся с командиром местами, и теперь уже он, а не Морской Волк напоминал о необходимости выполнения поставленной задачи любой ценой. Даже ценой жизней ста американских подводников. Эту тактику старпом умел применять: как-никак, а за все, что происходило на борту «Адмирала Макарова», отвечал не он, а командир. И решения принимал командир. Поэтому уговаривать или убеждать Морского Волка было бесполезно. – Будь я на твоем месте, я бы не рисковал. – Пивоваров сознательно задел еще одну чувствительную струнку командира. – Другое дело, что корвет ушел, китобой с нашим батискафом – вот он, болтается в миле от нас и, судя по всему, никуда отсюда отчаливать не собирается…

– А если, пока мы будем погружаться, их вертолеты найдут экипаж ученых? – резонно возразил командир.

– То-то и оно, – задумчиво согласился старший помощник, – задачу нам никто не отменял. Да и в штабе вряд ли оценят наше благородство и гуманизм. Скорее наоборот. Дадут нагоняй.

– А кто тебе сказал, что мы будем сообщать в штаб? – удивленно глянул на подчиненного командир. – Им вовсе незачем знать о таких мелочах. Сидели, мол, под айсбергом.

– Ты все ж таки решил нырнуть? – безобидно поинтересовался Пивоваров, с трудом скрывая лукавую улыбку. Уж в чем в чем, а в порядочности командира он никогда не сомневался. И в том, что для Морского Волка слово «честь морского офицера» не пустой звук – тоже.

– Ты знаешь, Николай, – горячо зашептал командир, – мы ведь можем убить двух зайцев.

– Ну, командир, насчет двух зайцев ты бы мог мне и не говорить, – усмехнулся старпом, – уж что-что, а это ты любишь. Риск – это у тебя в крови.

– Да нет тут никакого риска, – нетерпеливо перебил командир, – китобойца мы будем держать на пеленге…

– На такой глубине даже наша сканирующая антенна не сможет читать их переговоры, – возразил Пивоваров, напоминая командиру о технических возможностях вверенной ему субмарины.

– А зачем нам их переговоры? – пожал плечами Морской Волк. – По-моему, тут все ясно. Нам нужно их местоположение. Держать их в поле зрения. А это проще пареной репы. Если дернутся – значит, нашли наших ученых. Они и результаты погружения, судя по разговорам, нужны им куда больше, чем пустой батискаф. Значит, новозеландцы будут терпеливо ждать и искать наших. Согласен? – командир внимательно глянул на своего оппонента.

– Ну, предположим, – нехотя согласился старший помощник. Особо возражать он не хотел. Китобойный корабль мог тронуться с места и по сотне любых других причин. Хотя бы по чьему-либо приказу. Командира того же корвета, командования базы в Туле и еще бог весть чьему. Тем более что пустая скорлупа ненужного батискафа никак не сковывала действий китобойца.

– Времени на все про все у нас уйдет максимум – час с небольшим, – продолжал горячиться командир, – даже если за это время что-то на поверхности и случится, мы всегда можем наверстать упущенное.

– Все верно, Илья Валентинович, – согласился старший помощник, – только китобойное судно меня беспокоит меньше всего. В конце концов, это просто гражданское корыто. Хотя, сдается мне, не такое уж и гражданское.

– И не такое уж корыто, – подтвердил догадки подчиненного Морской Волк.

– Вот именно, – согласился старпом. – Но не в нем пока дело.

– А в чем? – насторожился Морской Волк. Со старпомом, как и полагается хорошо слаженным членам экипажа, он съел не один пуд соли. Да и подбирали их как бы для противовеса: один – решительный и горячный, другой – осмотрительный и рассудительный. И не один раз такая осторожность помощника сыграла на руку всему экипажу «Макарова», поэтому к мнению Пивоварова Морской Волк прислушивался и дорожил им.

– Понимаешь, Илья Валентинович, – неторопливо начал старший помощник, – меня сильно насторожила одна штука…