Здесь все просто. Просто, как прост и скромен хозяин этой квартиры.

— «Вокруг света»?! Знаю. Конечно, знаю. Еще юношей читал этот журнал.

Слышать эти слова из уст человека, который облетел вокруг света за сто восемь минут, — такая встреча интереснее любой фантастики.

…Разговор заходит о том, как Юрий Алексеевич нашел свою дорогу в космонавтику.

И опять та же известная ныне всему миру чистая, добрая улыбка:

— Моя дорога была простая. В нашей стране такие дороги открыты тысячам и тысячам парней и девушек. Главное, знать, что хочешь. Я хотел летать и, право, не думал, что мне выпадет такая честь — стать первым космонавтом. Главное, по-моему, — это упорство. Оно нужно на любой дороге. Ведь и геологом стать нелегко. И настоящим мастером бурения, и настоящим металлистом.

— Что вы понимаете под словом «настоящим»?

— Настоящий — это тот, кто крепко любит свое дело, верит в него и хочет добиться вершины.

Это нужно людям любой специальности. И ясно, что на пути своем человеку предстоит преодолеть немало всякого рода трудностей, но преодоление их — подлинная радость труда. Труда настоящего…

Теперь по рассказам Юрия Алексеевича весь мир знает, как выглядит наша планета с высоты более 300 километров, и черное, очень черное небо, и радужный ободок вокруг шара, и необычайный блеск звезд.

— Я уже говорил, что, увидев землю из космоса, я подумал: до чего же красив наш земной шар и как важно, чтобы все люди заботились о преумножении красот земных и чтобы тем, кто думает о разрушении, не было в мире пути.

Естественно, что разговор перешел на темы космические, на успехи других стран в освоении межзвездных пространств. Юрий Алексеевич задумался и сказал:

— Очень хочется побывать и на Луне и заглянуть на таинственную Венеру… Верю, что человек сможет осуществить это в недалеком времени. Теперь и за океаном появился свой космонавт.

Правда, успехи ученых США трудно сравнить с тем, чего добились наши ученые. Но мне приятно приветствовать мужество американского коллеги. Думаю, что в мирном соревновании, в великом поиске мы, советские люди, и дальше будем на ролях ведущих, а ведомых пусть станет больше.

В. В. Ларин,

профессор, действительный член Академии медицинских наук

НА ЗВЕЗДНОЙ ДОРОГЕ — ЧЕЛОВЕК

(Несколько слов о космической биологии)

Рассказ о космической биологии мне хочется начать с воспоминания. Это было всего несколько десятков лет назад, но кажется сейчас непомерно далеким.

Я помню, как в дни моего детства где-нибудь над ипподромом или над лугом неподалеку от города демонстрировались полеты первых аэропланов — шатких сооружений из деревянных реек, тросиков и миткаля. Какой восторг они вызывали! А сейчас это трудно себе представить.

Всего за сорок-пятьдесят лет человек овладел воздушным пространством Земли — тем «пятым океаном», на дне которого мы живем. И, летая все выше, дальше и быстрее, он с каждым десятилетием все настойчивее мечтал о рейсе в космос. «Человечество не останется вечно на Земле, — предсказывал гениальный Циолковский, — но в погоне за светом и пространством сначала робко проникнет за пределы атмосферы, а затем завоюет себе все околосолнечное пространство…»

А что ждет человека за пределами земной атмосферы? Какие опасности там его подстерегают, какие факторы будут влиять на его жизнедеятельность во время космического рейса? Что нужно для того, чтобы сохранить его жизнь и работоспособность в космосе?

Авиационная медицина ответить на эти вопросы не могла: она обладала сведениями о жизнедеятельности человека при полетах в пределах все того же «пятого океана». Должна была родиться новая наука. И она родилась. Имя ее — космическая биология.

Без прочных теоретических основ, разработанных К. Э. Циолковским, не было бы ракетостроения. Без ракетостроения не могла бы развиваться и космическая биология. Самые первые шаги новой науки были связаны с ракетами.

Конечно, и в лабораторных условиях с помощью специальных установок можно искусственно воспроизвести некоторые факторы космического полета: перегрузки, шумы, вибрации, пониженное барометрическое давление. Но очень трудно обеспечить одновременное действие этих факторов (а в полете они действуют одновременно) и совсем невозможно создать в лаборатории некоторые из них: длительное состояние невесомости, например, или различные виды радиации, встречающиеся в космосе.