— Да что же это за Игра?

— Собственно, я и сам толком не знаю. Обычные люди в Игре не участвуют, только Игроки на Игровом корабле. Знаете, на нем такая большая буква «G». Не из тех она игр, в которых я хотел бы поучаствовать. Мы называем ее Багряной Игрой: обычно чужаки так расстраивают нам мозги, что все кажется окрашенным в цвет крови. В нее играют психологи и все, кто как-то связан с психологией, их называют Игроками...

— И часто в нее играют?

— Практически все время. Неудивительно, что я превратился в комок нервов, да и все остальные тоже. Гражданские свободы временно отменены, пищевой рацион сокращен... Сейчас-то как раз перерыв, но это ненадолго. Может, чужаки приходят в себя после небольшой победы, которую вы над ними одержали.

— Кто знает Игру во всех подробностях?

— Аскийоль, конечно, но с ним почти невозможно увидеться. К шлюзу его корабля подпускают только людей из ближайшего окружения, да и тех не всегда. Вы могли бы попробовать поговорить с Лордом Морденом, но и к нему пробиться не так-то легко: он и царь, и бог, и воинский начальник, в каком-то смысле еще хуже Аскийоля.

— Морден уже проявил заинтересованность в разговоре с нами, — усмехнулся Роффрей. — Но все равно мне надо бы пообщаться с Аскийолем, а заодно расспросить его и об Игре. Ну что ж, спасибо и на этом.

— Польщен! — восторженно пискнул коротышка.

Стоило чиновнику исчезнуть, Роффрей подошел к коммуникатору и попробовал связаться с кораблем Аскийоля. Для того чтобы пробиться к нему, пришлось преодолеть чуть не дюжину чиновников.

— Я Адам Роффрей, прямо с Призрака. Можете меня принять?

В ответ прозвучало краткое согласие; на экране Аскийоль не появился.

— А меня вы с собой возьмете? — взмолилась Уиллоу. — То-то он удивится! Я ведь так долго этого ждала... Он предсказывал, что мы встретимся вновь, и был прав.

— Конечно, — кивнул Роффрей и взглянул на Толфрина. — Он ведь и ваш друг тоже. Хотите с нами?

Толфрин покачал головой:

— Я останусь и постараюсь выяснить немного подробнее, что здесь творится. — Он бросил на Уиллоу долгий, слегка театральный взгляд и отвернулся. — Пока.

— Дело ваше, — отозвался Роффрей. Подошел к аптечке, достал шприц и ампулу с транквилизатором, набрал шприц и сделал Мери укол в руку.

Затем он и Уиллоу покинули катер и на реактивных торпедах добрались до корабля Аскийоля.

Внешний шлюз ждал их, и его створки сомкнулись, как только они вошли; но внутренний люк так и не открылся. Загорелся только экран внутренней видеосвязи, и они услышали голос, вежливый и далекий, голос, отдававшийся каким-то ни на что не похожим эхом, ускользавшим от слуха.

— Говорит Аскийоль. Чем могу вам помочь?

Уиллоу, которую скафандр сделал неузнаваемой, потерянно молчала.

— Я Адам Роффрей, только что прибыл с Призрака с тремя пассажирами на борту.

— Вот как? — в голосе Аскийоля не было и следа интереса.

— Одна из этих троих — моя жена, вы знали ее как Мери-путаницу. Она помогла Ринарку на Призраке. — Роффрей сделал паузу. — Она и вас направила на Рос.

— Я благодарен ей, хоть мы и незнакомы.

— Я пытался связаться с психиатрами флота, но ничего не вышло. — Роффрею пока удавалось говорить спокойно. — Не знаю, куда они подевались, а состояние жены крайне тяжелое. Вы можете помочь?

— Они сейчас полностью задействованы в Игре. Мне очень жаль. При всей моей признательности к вашей жене главным приоритетом должно быть человечество. Мы не можем освободить никого из психиатров.

Роффрей был в бешенстве. Хоть на какой-то отклик он все-таки надеялся.

— И вы даже не посоветуете, как ей помочь?

— Нет. Вам придется довольствоваться своими силами. Возможно, удастся получить помощь от какого-нибудь врача.

Роффрей с отвращением отвернулся, собираясь уйти. Его остановил вновь зазвучавший голос Аскийоля:

— Я предлагаю вам как можно скорее связаться с Лордом Морденом.

Голос умолк окончательно.

И тут впервые заговорила Уиллоу. Смертельно бледная, она произнесла слово, так, будто это слово — последнее, что ей суждено произнести:

— Аскийоль!

Так, ни с чем, они и вернулись на корабль Роффрея.

Мери мирно спала под действием транквилизатора, но Толфрин исчез. Они не стали ломать себе голову, гадая, куда тот делся, — молча присели на койку Мери, подавленные, погруженные в свои мысли.

— Он стал совсем другим, — разочарованно вздохнула Уиллоу. — До него никак не достучаться. Видно, его совсем не трогает, что о нем думают остальные. Если на то пошло, он больше предан этим таинственным созданиям, с которыми вступал в контакт, чем своим друзьям, да и всему остальному человечеству...