Шрифт:
Надо основательно пересмотреть Галактический Кодекс. Люди вроде Лорда Мордена благодаря их прагматизму были совершенно необходимы в прошлом, но им никогда не удастся привить нужное нам мировоззрение — таких придется отстранить от власти. В последнее время мы стали жестокой расой — по необходимости. Мери, если мы пустим все на самотек, раса может легко выродиться в нечто худшее, чем она была до исхода. Случись такое, нашей расе уже никогда не помочь. А времени у нас немного. Родоначальники ясно дали понять это, когда Ринарк и я впервые встретились с ними.
Он вздохнул.
— Я помогу тебе, — сказала Мери. — Я знаю, что будет еще трудней, но ведь нас теперь двое. Ты заметил, как в нашей общей Игре наносили ответные удары Адам и Уиллоу? Среди человечества, должно быть, найдутся десятки таких, как мы, в принципе способных присоединиться к нам. Скоро, возможно всего за несколько поколений, здесь возникнет раса подобных нам, да и сейчас их достаточно, чтобы занять место Родоначальников.
— Их не так много, — возразил Аскийоль. — Большинство людей вполне устраивает существующее положение. И кто может их осудить? Ведь предстоит восхождение по отвесному склону.
— Что ж, это лучший путь к вершине, — улыбнулась Мери. — И помни о чужаках, помни о впечатлении, которое они на нас произвели. Теперь у нас есть пример, до какой степени могли бы мы выродиться. Возможно, было предрешено, что мы должны встретить эту расу, и встреча эта послужит нам напоминанием и предупреждением. Уж с таким-то напоминанием мы вряд ли не оправдаем надежд.
Они сидели, размышляя, а вокруг искрился мультиверсум, такой близкий и надежный. И все это могло стать наследием их расы.
Аскийоль тихонько засмеялся:
— Знаешь, в «Генрихе IV» есть сцена, в которой Фальстаф узнаёт, что принц Хел, его старый собутыльник, стал королем. Он призывает к себе друзей и говорит им: настали добрые времена, недаром он «наместник фортуны», король будет чтить их и позволит им безнаказанно вытворять что угодно. Но вместо этого король изгоняет Фальстафа как шута и смутьяна [5] . Фальстаф осознаёт, что дела повернулись не к лучшему, а к худшему. Я подчас задумываюсь, уж не такой ли и я «наместник фортуны» — веду целую расу, обещая то, что не могу гарантировать...
5
Аскийоль не вполне точен. У Шекспира: “Старик, с тобой я не знаком. Покайся! — Седины вовсе не к лицу шутам. — Мне долго снился человек такой — Раздувшийся от пьянства, пьяный, грубый; но я проснулся, и мне сон тот мерзок" (“Генрих IV", часть II, акт V, сцена 5, пер. под ред. А.А.Смирнова) — прим. перев.
Многоликое лицо Мери ободряюще улыбнулось.
— Пока еще живы Родоначальники. Но и не будь их, Человеку, когда бы он ни приступал к долгому восхождению, неизменно приходилось действовать, не зная возможного исхода своих действий. Ему свойственны колебания, он должен постоянно убеждать себя, что достигнет результатов, даже не представляя, достижимы ли они. И тем не менее он на редкость часто добивается успеха. Аскийоль, нам предстоит долгий путь, прежде чем удастся достоверно предсказать исход наших действий. А тем временем надо идти.
— Мы, вероятно, самая оптимистическая раса в мультиверсуме!
Они рассмеялись. И дух Ринарка, который рассеялся среди людей, дабы стать объединяющей силой, казалось, разделяет их радость.
Мультиверсум — волнующийся, вихрящийся, пульсирующий — доставлял им наслаждение изобилием цвета и неоднозначностью. В нем существовали все возможности.
И весь он был — обещание, весь — надежда.
Кейт Лаумер. Испытание на разрушение
Keith Laumer
TEST TO DESTRUCTION
ОДИН
Ветер, как и положено в конце октября, хлестал лицо ледяным дождем; Мэллори, подняв воротник, прятался в полумраке поворота на узкую улочку.
— Вот ведь ирония судьбы, Джонни, — проворчал стоявший рядом с ним невысокий человек с мрачным лицом. — Ты, тот самый, кто этим вечером должен был стать Премьер-министром Планеты, крадешься по закоулкам, а Косло со своими громилами пьет шампанское во Дворце Администрации.
— Это-то неплохо, Поль, — сказал Мэллори. — Может, он настолько увлечется празднованием победы, что до меня руки не дойдут.
— А может, и нет, — сказал невысокий. — Пока ему известно, что ты жив и представляешь для него опасность, он не успокоится.
— Дело всего нескольких часов, Поль. К завтраку Косло будет знать, что махинация с его избранием не прошла.
— Но если до того, Джонни, он успеет тебя схватить, всему конец. А без тебя все восстание лопнет как мыльный пузырь.
— Из города я бежать не собираюсь, — отрезал Мэллори. — Да, оставаться здесь в известной мере рискованно, но, чтобы свергнуть диктатора, иной раз приходится идти на риск.