Это было правдой.

Ну, по большей части.

Лорелин развернулась и вопросительно изогнула бровь.

– Неужели? Коллеги?

Он кивнул.

– В таком случае где моя фотография?

На этот вопрос у Валериана не было ответа. Так что он просто стоял и смотрел на Лорелин, будто на какое-то лесное создание, застывшее в потоке яркого света.

– Ага, – произнесла она. Майору показалось, будто он слышит в ее голосе настоящие эмоции. – Так я и думала.

Валериан ухватил напарницу за руку.

– Лорелин, эти девушки ничего не значат для меня. Ну хорошо, признаю, у меня было несколько… загулов… когда я был моложе, и что с того?

Лорелин указала на одну из фотографий. Там была изображена сногсшибательная красотка с темными волосами и улыбкой во взгляде.

– Твой последний «загул» случился неделю назад.

Валериан был выдающимся пилотом. Но даже лучшие летчики иногда терпят крушение. Они знают, когда корабль вот-вот рухнет и, возможно, загорится. Валериан испытывал подобное ощущение в эту конкретную секунду. И в последней отчаянной попытке удержать корабль на курсе романтики он до упора нажал на педаль очарования.

– С тобой все иначе. Ты знаешь это. Мое сердце принадлежит тебе и больше никому.

Лорелин осталась глуха к его мольбам.

– А мое сердце будет принадлежать мужчине, в списке которого будет только одно имя.

– Так я об этом и говорю. Я и есть этот мужчина.

Выражение лица Лорелин смягчилось. Девушка улыбнулась, и гнев исчез из ее голубых глаз. Следующую фразу она произнесла почти ласково, но смысл сказанного от этого мягче не стал.

– Твоя нелогичность просто очаровательна. Знаешь, ты тот еще сердцеед, – признала Лорелин, и на какую-то сладкую долю секунды Валериану показалось, что крепость пала. Но уже в следующий момент он понял, что ошибся. – Но как так получается, что ты теряешь к девушке интерес в следующий же миг после того, как завоюешь ее сердце?

– Потому что я ищу идеальную женщину.

Лорелин закатила глаза.

– Поскольку я знаю, каков ты на самом деле, продолжай-ка ты искать дальше.

– Это же не преступление!

– Твое преступление – это страх перед обязательствами!

Валериан рассмеялся.

– Это я-то боюсь обязательств? Да у меня несколько наград за доблесть!

Лорелин остановилась.

– Награды за доблесть вручают не за ежедневную привязанность к чему-нибудь. Их вручают за проявление беспримерного героизма. Может, даже за безрассудность. За то, что ты прибегаешь, спасаешь и исчезаешь прежде, чем тебя заставят заплатить за этот героизм. У тебя хорошо получается бегать, Валериан. Бегать, вляпываться и выпутываться из различных ситуаций. Возможно, это единственное, что ты умеешь делать. Сколько тебе было, когда умерла твоя мама? Шесть?

Валериана охватило сразу несколько противоречивых эмоций.

– О, прошу тебя, – произнес он почти – почти! – безразличным тоном. – Избавь меня от сеансов психотерапии. Моя мама здесь ни при чем.

Он навсегда запомнил тот день, когда получил известие о ее смерти. Тогда его звали Валентин Твен, и его мама, Сара, входила в состав группы дипломатов, отправившихся с визитом на планету Булан-Батор. Огромные и неуклюжие, местные обитатели весьма агрессивно отнеслись к идее очередного расширения станции «Альфа», и Сара вошла в состав дипломатической миссии. Она находилась на борту дипломатического корабля, когда его торпедировали. Мир Валериана перевернулся. Он отправился жить к бабушке, пока его отец…

Юноша сглотнул и облизал губы.

– Мне было пять, если тебе это так интересно. Пять лет и три месяца, если быть точным.

В его ответе не было юмора или какой-либо игривости. Выражение лица Лорелин вновь смягчилось. Теперь она выглядела виноватой. Девушка переступила с одной босой ноги на другую.

– Извини, – искренне произнесла она, – я вовсе не хотела воскрешать все эти воспоминания.

Валериан неуклюже улыбнулся и затолкал эти неудобные, незнакомые эмоции, чувство уязвимости и застарелой печали обратно, глубоко внутрь, туда, где им и надлежало быть.

– Все в порядке, – ответил он, – я прощаю тебя. В обмен на поцелуй.

Лорелин улыбнулась. Он вернул ей улыбку. Внезапное ощущение дискомфорта, возникшего между ними, ушло. На смену вернулась их привычная, пусть и бесплодная, игра. Лорелин нежно, с чувством коснулась рукой щеки Валериана, и агента словно током ударило.

– Мы опаздываем, – произнесла она и направилась к рубке «Проныры».

Подобно всем остальным помещениям корабля, рубка состояла из черных металлических поверхностей, залитых синим светом. Она была овальной формы и достаточного размера, чтобы вместить два пилотских кресла, большой стол, на котором можно было рассмотреть любые карты от обычной улицы до всей известной Галактики, и два одноместных кораблика, известных как скай-джеты. Валериан и Лорелин проводили здесь бесчисленное количество времени, работая как единое целое, как команда. Они чувствовали себя куда больше дома здесь, чем в своих собственных каютах.

Валериан вздохнул и покорно потопал следом. Он чувствовал себя словно школьник, услышавший звонок на урок. Опускаясь в кресло, майор обратился к Алекс, корабельному компьютеру.

– Привет, Алекс.

– Приветствую вас, майор, сержант, – ответил теплый, глубокий голос Алекс. – Надеюсь, вы насладились вашим отдыхом.

– Насладились, спасибо, – произнесла Лорелин.

– Да, – ответил Валериан, а затем добавил: – Хотя он и вышел несколько… разочаровывающим.

– Какие-то проблемы с симуляцией вашего окружения?