Андрей незаметно пододвинулся к Николаю:

– Я не хотел всем рассказывать, Коля, ты помнишь, о чём мы говорили, тогда… в палатке. Помнишь, о чём этот парень рассказывал, о мостках, когда он чуть не погиб. Не знаю, поверишь ли… Я же среди вас получается был один такой… неверующий. Даже этот Толик, дурной этот… с бутылкой, представляешь, даже он был крещёным! Меня тогда это прямо разозлило как-то… Мне всегда казалось, что свою веру нужно… ну, выстрадать что ли, найти, обрести. А не так просто, пошел и крестился…

– Да ладно, ты молодец, Андрей, просто герой. Кинулся…

– Да какой герой? Меня как будто кто-то подтолкнул. Я даже испугаться не успел. Словно какая-то сила подняла меня и на него бросила. Еще минуту назад, перед тем, как этот… влетел с ножом, я уже решил креститься, – ну… как услышал… этого… Толика, как он себя «посерединке» определил. Страшно стало, что и я такой же. И прямо так сильно захотелось наконец креститься, как будто в тот момент я точно понял, где я и с кем хочу быть. Я, знаешь, именно такого ощущения ждал, чтобы… изнутри всё было… по-настоящему. И тут, как только я это решил – этот нож вдруг передо мной блеснул. Как будто меня не пускают, туда куда я решил, представляешь? Я даже очнуться не успел… Даже страшно не было…

– Так ты решил креститься?

– Да, Коль. Теперь уже решил точно.

– Ну что же. Это правильное решение. Ты и сам говорил, что нужно обрести свою веру, выстрадать.

– Да не говори… Я, когда ещё с вами в палатку пошёл, об этом даже не думал. А там, в палатке, за несколько секунд всё в голове переменилось что ли… И потом… знаешь, мне тут врач сказал, когда я после операции очнулся.

– Что сказал?

– Да он сказал, что лезвие в миллиметре от артерии прошло. Еще миллиметр вправо и всё. Мог бы потерять столько крови, что всё…

– Да ладно…

– Вот тебе и ладно. Бог меня спас… Спас. – Андрей прикрыл глаза рукой, чтобы не видно было выступивших слез.

– Ладно, Андрей, не переживай. Раз уж решил, теперь уже нечего переживать. Выйдешь из больницы, вот позвони знакомому, он там в Москве, всё устроит. – Николай протянул визитку Андрею.

– Спасибо тебе, Николай. Спасибо.

Друзья чего-то оживлённо обсуждали за дверью палаты. Временами слышался хохот и смех, но между знакомыми голосами раздавался какой-то новый голос, которого Андрей не помнил.

Он, опершись на Колю, вышел вместе с ним из палаты. В коридоре стояли Рустам, Атыр и Михась, – тот самый Михась, который был тогда, в тот злополучный день в палатке.

– Привет, а ты как оказался тут?

– Как? Сам меня в Иваново позвал! А Михась не забывает… Я позвонил, они говорят, приезжай. Вот пришел за тобой… Ну, когда поедем?

– А как же твои… друзья? Как же Серый? Толик?

– Да, мужики остаются, Толик в тот день ногу сломал, так бежали, так бежали, торопились, через болото, по лесу, напрямки, что дерево не заметил на поляне. А Серый, кстати, пить бросил, поехал в город, устроился работать на завод. У него сеструха там в городе живет, он к ней и перебрался. Вот к Толику иду, он тут же в соседнем корпусе лежит. В гипсе, забинтованный. Бегун наш… Всегда хвастался, что хорошо бегает. А у тебя как тут дела?

– Да вот видишь, живой и здоровый. Шов только затянется и всё. Поеду домой. Ты не жди меня, езжай сам, я еще на неделю тут задержусь, видимо, – Андрей погладил забинтованный шов.

– Да…

– А классно мы тогда у вас в палатке посидели?

– Да, классно… посидели, – друзья переглянулись.

– Ну что, по домам? В следующем году «Поколение» на июнь перенесли. Говорят, чтобы посветлее было, прожекторов меньше нужно. Я со своими приеду опять, – сказал Николай.

– Ну, я тоже буду, – поддержал его Рустам.

– Ну, если все, то и я приеду. Без шамана нельзя, а кто будет северного оленя показывать? – улыбнулся Атыр.

Проводив ребят, Андрей вернулся к себе в палату, и сел на стул около окна, чтобы видеть, как по больничной дорожке, засаженной молодыми елями, что-то весело обсуждая, удалялись его друзья.

Солнце заходило за дома, и в воздухе всё сильнее чувствовалось приближение наступающей холодной осени. Ребята шли, перекидываясь, видимо, какими-то смешными воспоминаниями и было только видно, как Атыр взмахивал руками, а Рустам уговаривал его быть потише. Николай шел чуть поодаль, что-то на ходу объясняя Михасю. Да и его этого коренастого парня уже трудно было назвать Михасем – в нем чувствовалось спокойствие, уверенность, и какая-то неведомая, скрытая до сих пор сила.

Он уже был больше похож на Михаила.

История вторая

БИТВА

«Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли. Не поклоняйся им и не служи им».

(Исход 20:4-5).

1.

Роман Пивоваров очень любил пиво. Ну и как не любить, если сама фамилия так крепко их связала?