Назад решили двигаться в обратном порядке. Теперь уже «Луч» замыкала общий строй, а идущая впереди яхта пересадила на один из корветов треть своего экипажа. Дальновидный командир эскадры готов был пожертвовать одним кораблем в случае неожиданной засады. Хотя ни он сам, ни его офицеры и капитаны не могли предположить в этом плане ничего конкретного. Только и приходили в голову варианты с применением местными жителями многочисленных плотов и маленьких лодок. Такие плавсредства могли вполне быть где-то спрятаны, например в одной из незамеченных шхер [4] или в скрытых за нависающими скалами пещерах. Атака специально натренированных кашьюри тоже не исключалась. Но уж этих монстров моряки опасались меньше всего: посыпай щедро солью за борт и руби мечами без устали. Как правило, после первой волны атаки кашьюри впадали в безумство от крови себе подобных, рвали зубами друг друга и уже не с такой ретивостью нападали на вместилища людей, слишком прочные для их челюстей.

Но действительность предугадать не мог никто. Строй двигался растянутой цепочкой и вскоре достиг того самого места, где в первой половине дня состоялись первые переговоры. Но теперь на том самом скалистом обрыве собралось около нескольких тысяч горожан. Чуть не сталкивая друг друга в воду, они роились на самом краешке, на более отдаленных возвышенностях и все с нездоровым интересом разглядывали приближающиеся корабли. Вначале мелькнула надежда, что подданные королевства Бонителлы одумались, а то и вообще получили известие по своим каналам о падении Шулпы и гибели Гранлео. Но все оказалось намного прозаичнее и низменнее: просто зрители собрались на представление. Они готовились увидеть нечто, ранее невиданное: гибель парусных судов, посмевших вторгнуться на их участок пролива.

Ко всему прочему все тот же их предводитель опять стал изгаляться в рупор:

– Приказываю: немедленно подойти к указанному участку берега и сдаться. Если вы сложите оружие, вам будет дарована жизнь!

Вначале он выкрикивал эти глупости идущей в авангарде яхте. Потом несколько раз произнес то же самое и в сторону приближающегося фрегата. А потом он замолчал, и все зрители как по команде повернулись налево. Видимо, как раз там и ожидалось главное представление. Получившееся, кстати, весьма трагическим для некоторых матросов и офицеров из впередиидущего экипажа.

По большому участку левого теперь для эскадры берега тянулось два широких скальных уступа. Но если раньше они были нанесены на карты и описания как прямые и ничем не загроможденные, то теперь марсовые не только с яхты, но и с первого фрегата явственно различили на них какие-то кучи. И только когда яхта авангарда вошла в зону поражения, маскировочные сети стали быстро отбрасываться, и взору моряков предстали многочисленные катапульты. Причем взведенные и готовые к немедленной стрельбе. Возле каждого из этих огромных устройств копошилось по шесть-семь человек.

Скорей всего каждый кусочек пролива оказался дотошно пристрелян. Потому что первые же три выстрела нанесли существенный урон яхте. Один камень весом в десяток килограммов проломил борт чуть выше ватерлинии, а два значительно порвали такелаж и сорвали один парус. Пока матросы пытались спасти судно, оно продвинулось по инерции чуть дальше и попало под новый залп. Но теперь уже сразу два камня попало в борт, причем один чуть ниже ватерлинии, и яхта стала крениться в левую сторону. Осознав неминуемую гибель корабля, капитан дал команду экипажу спасаться всеми возможными средствами.

Вовремя он это сделал. Как только оставшиеся в живых побросали за правый борт раненых товарищей и прыгнули сами, яхта попала под четвертый, а потом и пятый залп. Хотя они явно оказались лишними. Просто стреляющие из катапульт воины не могли отказать себе в удовольствии побравировать своими возможностями и безнаказанностью.

С тонущего судна на воду успели спустить только одну шлюпку, да и то туда в первую очередь уложили несколько раненых. Все остальные добирались до берега Первого Щита вплавь. Пользуясь для этого любыми подручными средствами и обломками досок. Да и, достигнув суши, выбраться морякам из воды не везде представлялось возможным, так они и сидели то по пояс в воде, то на скальных уступах, дожидаясь помощи. Благо еще, что кровожадных кашьюри здесь не водилось. Несколько порадовало и то, что катапульты не начали стрельбу по одиночным, барахтающимся в воде целям. Видимо, враги берегли силы для уничтожения фрегатов.

Да вот только оставшиеся на плаву корабли совершенно не спешили набирать скорость и идти на гибельный прорыв. Фрегаты сошлись вместе, плотно ошвартовав между собой оставшуюся шхуну «Луч», и этаким грозным кулаком стали разворачивать носы к берегу. Для капитана Гульви никаких сомнений не было, куда именно стрелять в первую очередь. Проучить жителей Страва стоило раз и навсегда, тем более что за погибших товарищей следовало отомстить обязательно. Ведь если начать пальбу из пушек по катапультам, то стоящие на уступе зрители просто разбегутся, а если начать с них, то большие, тяжеловесные катапульты ну никак не успеют куда-нибудь припрятать.

Первый спаренный залп оказался для хранящих верность мертвому императору людишек полной неожиданностью. Шрапнель проделала в их толпах кровавые просеки. Некоторые зрители, находящиеся чуть дальше от места взрывов, от полученного шока заметались в стороны и свалились с обрыва в воду. Еще четыре взрыва, после быстро произведенной перезарядки, оказались уже не настолько эффективны: оставшиеся в живых жители города Страв убегали со скоростью скаковых лошадей. То же самое благоразумно сделали и воины, обслуживающие катапульты. Само собой, что спасать дорогостоящие устройства ценой собственной жизни никто и не подумал.