– Ты говоришь, что плох, как учитель, Бен… - вздохнул призрак.
– Все закономерно. Не ты виноват. Я. Я в своей гордыне, ослепленный амбициями, неправильно тебя воспитал.

– Что?
– вздрогнул Кеноби.
– Учитель! Вы…

– Я был не лучшим примером, - твердо посмотрел в лицо ученика Джинн.
– Впрочем, тебя я воспитывал так, как воспитывал меня Дуку, а он был суровым мастером. Сильным, умелым, знающим… Амбициозным идеалистом, которому оказалось не по силам расшевелить это болото, именуемое храмом. Я ведь знаю, сколько раз он пытался изменить порядки, принятые Советом, но все было бессмысленно. Ему уступали в мелочах, чтобы не потерять большое. В конце концов, он не выдержал…

– Вы знаете?..

– Что магистр Дуку стал Дартом Тиранусом? Да. Я не оправдываю его, он позволил ослепить себя перспективами и не увидел ловушки под носом, но и осуждать не могу. Он пытался. Много раз, с переменным успехом, но пытался. И я горжусь, что был его учеником. Невзирая на его тяжелый характер, на суровое обучение… На жесткость, иногда переходящую в жестокость… Он был прекрасным учителем, и мне жаль, что Тьма его ослепила, что он позволил себе стать пешкой в чужих планах. А теперь ты повторяешь его судьбу.

– То есть?
– Кеноби всматривался в лицо наставника, ища ответ. Джинн вздохнул и встал, потрепав бывшего падавана по плечу.

– Ты всегда был слишком живым и страстным для этого болота, Бен. Я увидел это сразу, когда наблюдал, как отчаянно ты сражался с соперником, пытаясь привлечь мое внимание. Я даже не хотел брать тебя в падаваны, история, произошедшая с Ксанатосом, меня подкосила. Я все искал в тебе признаки, что и ты поступишь, как он… Помнишь, как мы долго не могли найти общий язык?

– Да, учитель.

– На меня надавил Совет. Я понимаю, что сделали это специально…

– Чтобы отвлечь вас?

– Нет. Чтобы не дать мне создать свою партию.

– Что?

– Я был для них еретиком. Ученик магистра, постоянно мутящего воду, такой же как он. Мне навязали тебя, пригрозив карами, потребовали, чтобы я воспитал тебя, как следует. Совет - это политика, разве ты этого так и не понял, ученик?

Оби-Ван отвернулся, пряча лицо. В голосе Джинна звучала грусть.

– Понял. Ты всегда был очень умным, слишком умным. Скажи, Йода ведь часто вел с тобой беседы о том, как надо воспитывать Избранного, как должен поступать настоящий джедай?

– Да.

– Неудивительно, что мальчишка бунтовал. Я тоже бунтовал… И учитель… Но все бесполезно. Орден перестал развиваться. Посмотри, даже моя гибель не всколыхнула эту заросшую тиной заводь. Кто-то что-то начал расследовать? Нет. Всё замолчали, как всегда. Орден погряз в рутине. Разве нет разведки? Есть. Почему она бездействовала? На войну послали юнцов и глупцов. Как можно доверить командование тем, кого натаскивают на выполнение миссий в одиночестве? Тем, кто привык полагаться только на себя? Джабиим показал это. И не только он. Пока политики красиво говорили и делили доходы и прочее, джедаи умирали, так как шли в бой, не думая о стратегии, в одних робах!

– Учитель…

– Что, учитель? Скажи, сколько раз тебя ранило, пока ты не надел доспехи? А?

– Доспехи носят только ситхи… - пробормотал Кеноби, отводя взгляд. Джинн посмотрел на него, облив скепсисом.

– Да? А Лорд Хот тоже был ситхом? И остальные воины? Джедаев перестали учить воевать. Только выживать! Что вы и делаете… Нас перестали учить просто жить. Вот враг и нашел лазейку… Сначала Дуку, потом Энакин… Я понимаю, почему он… перешел на ту сторону. Ему предложили все, чего он никогда бы не получил в Ордене. Власть. Богатство. Свободу.

– Он штурмовал Храм!
– с отчаянием вскрикнул Кеноби. Глаза Джинна полыхали звездами.

– Он? Скажи, ученик, сколько стражей было в Храме? Один? Два? Скажи, кто их тренировал? Дроид? Или, быть может, Цин Драллиг, мастер всех форм боя на мечах? А? Скажи, ученик, один воин, пусть и Избранный, пусть и с легионом за спиной, мог убить всех, кто там находился? Стражей? Джедаев? Рыцарей, падаванов, мастеров? Скажи? Где была охрана Храма? Где был Йода, который является сильнейшим Консулом? Где был Корпус Провидцев? Где были все остальные? Они ослепли? Оглохли? Или… Они трусливо отвернулись в сторону?

Кеноби молчал, комкая робу.

– Один не мог. И что это означает?

По щекам Оби-Вана текли слезы, но голос был твердым, хоть и тихим.

– Ему помогли. Изнутри.

– Да, ученик. Ему помогли. Я не знаю, кто, и мне, если честно, плевать.

– Что? Но…

– Джедаи заросли жиром. Они избрали только одну сторону, забыв, что у Силы их две. Они забыли, что когда-то такая же судьба постигла ситхов. Они возгордились… и закономерно пали, как колосс на глиняных ногах.

Тяжелое молчание вновь опустилось на пустыню.