Облака и впрямь кончились, он вылетел в беспредельное пространство, освещенное ровным светом. Прямо перед ним парил в воздухе огромный прозрачный замок, похожий на кристалл, на его Глаз. Он пролетел под большой хрустальной аркой и оказался внутри Замка. Но ни стен, ни потолка, ни комнат он не увидел. Над головой было пронзительно-синее, дневное небо с белыми барашками облаков. Яркие, сияющие шары, отдаленно напоминающие новогодние гирлянды, стремительно двигались среди облаков.

Один из шаров медленно спускался с "небес", по направлению к нему. Вблизи шар оказался яйцевидным овалом, излучающим матовый, как неоновая лампа, свет. В нескольких метрах от него овал-яйцо остановилось. Матовое сияние слегка потускнело. Отец Борис увидел глаза, они были в верхней, яйцевидной части овала. Глаза внимательно смотрели на него. Отца Бориса пронзило будто молнией. Он узнал эти единственные во Вселенной глаза, этот единственный взгляд...

Все это пронеслось в его уме за какие-то секунды. Пока он вспоминал, Рита читала его как раскрытую книгу. Какое-то время она молчала.

– Этот кристалл зовут Живоглаз, - сказала Она, - такая информация, больше ничего не знаю.

– Живоглаз, - медленно повторил отец Борис, - живой глаз, Живоглаз, очень интересное название... действительно, Глаз, только живой, мне нравится.

– Я боюсь за тебя - сказала Рита.
– Будь осторожен с Живоглазом. Странными путями пришел к тебе этот камень. Ты знаешь, что кристалл тварь украла у вашего Николая, а где взял его Николай? Информация закрыта. Я боюсь, очень боюсь, как бы за всем этим не стояли недобрые силы.

– Черти с рогами, бесы, дьявола, - пытался пошутить отец Борис.

Но Рита не была расположена шутить. На ее лице появилось беспокойство:

– Не призывай темную силу, любимый. Увы, ты всегда легкомысленно к этому относился, но хотя бы теперь не призывай.

– Прости, мне сложно привыкнуть к реальности сил зла. Ты же знаешь, я старый неисправимый прагматик. Мне все время кажется, будто все эти темные силы не больше чем наши ночные страхи... но да ты теперь лучше меня знаешь ответ на вопрос о существовании сил зла...

Она приложила палец к его губам.

– Не будем об этом, прости, дорогой. Все не так просто. Но ты со временем поймешь. Да, я знаю. Но и ты мог бы догадаться, ты же был в тоннеле.

На лице возлюбленной беспокойство сменилось тревогой. Нечто темное быстро прошло над ними, словно тень, словно стремительно летящее грозовое облако. Образ Риты подернулся зыбью.

– Будь острожен, - сказала она - береги себя, любимый, приходи еще, но постарайся найти другой путь, в обход тоннеля. А если попросят Живоглаз, отдай. Не держи его ради того, чтобы видеть меня и Наташу. Сделаешь хуже и себе и нам. Придет время, увидимся все. А пока, прощай.

– Рита!
– крикнул он в отчаянье.

Все пропало. Он очнулся в том самом тоннеле, на грязном, дырявом матрасе, словно бомж. Он с трудом поднялся и вместо того, чтобы лететь - побрел, еле-еле переставляя ноги, как тяжелобольной старик. Он брел наугад, в его голове беспорядочным роем носились хаотические мысли: образ его возлюбленной поддернутый зыбью, странная тень, еще более странные намеки Риты по поводу сил зла... О, это все он спокойно обдумает, когда-нибудь. Главное, он встретил свою возлюбленную, да, и с Наташей все хорошо.

Отец Борис остановился. Сбоку, в стене, он заметил полоску света. Это была слегка приоткрытая дверь. Он толкнул ее. И очутился в своей комнате, где увидел самого себя, лежащего на кровати, на боку. На столе горел ночник. Мгновение - он вошел в тело. И тут же выплюнул изо рта Живоглаз.

Девять лет - десять дней

Ангелы превратились в больших огненных птиц с белыми крыльями, длинными оранжевыми хвостами и роскошными розовыми кисточками позади голов. Несколько мгновений белые огненные птицы смотрели на Дмитрия и его друзей, выгнув длинные, лебединые шеи - Дмитрий видел большие синие глаза, полные мудрости, аккуратные, чуть загнутые клювы.

Птицы взмахнули своими огромными крыльями. Огненные лучи пронизали взвихрившийся вокруг Дмитрия и друзей воздух - они оказались как бы внутри огненного кольца, но огонь не жег, огонь был теплым, он навевал сон. Засыпая, Дмитрий чувствовал как его плавно поднимают на воздушных покрывалах. Все выше и выше...

– Вставайте, сони, восход солнца проспите.

Это был голос Капитана. Дмитрий открыл глаза. Он лежал на чистой и белой кровати. Рядом, на такой же кровати заворочался отец Иван, пробуждаясь. Чуть поодаль виднелась высокая фигура Капитана, он стоял, кутаясь в плащ, почти неотличимый от стража.

– Рад вас видеть снова, друзья.

– Капитан, ты?!
– воскликнул Дмитрий.

Капитан молча кивнул.

– Мы на Холме?

Капитан опять кивнул.

– Долго спали?
– поинтересовался отец Иван.

– Всю вторую половину дня, вечер и ночь.

– А ты как?

– Все расскажу. Но вначале встаньте, омойтесь и пойдем встречать солнце.

Они вышли на улицу. Это был северный склон Холма, хорошо знакомое место. За ними высилось здание - тот самый "замок", в котором они уже ночевали девять лет назад. Над замком "парил" огромный прозрачный купол, а еще выше вращалось ослепительное Золотое Веретено. Перед ними была та же лужайка с фонтаном в виде цветка иллиунурии.