По венам из пакета шел непонятный раствор. Испугавшись, что иголка выскочит, а он в это время уснет и не проснется, а значит, не попросит у Кристины прощения, Павел постарался не шевелиться и, застыв, ощутил, как в него хлынул поток головной боли. Тем временем голова все тяжелела и тяжелела, а он, сам того не заметив, уснул.

Очнулся он уже в другой палате, причем чувствуя себя гораздо лучше. Ни капельницы, ни медсестры у постели больного не было. Только пара красных точек, покрывшихся коричневой коркой, – следов от уколов, – напоминали о процедуре.

«Ага, прочистили организм, который я засрал», – решил Павел, приподнимаясь с кровати. Казалось, он проспал всего несколько часов, потому что комната была залита дневным светом, сквозящим через занавески больничной палаты.

– Эй, парень! – обратился он к мальчику по соседству, игравшему в PSP. – Сколько времени и какой сегодня день?

– Три часа дня. Утром был четверг, чувак, – ответил геймер и, выключив переносную игровую приставку, задремал под звуки музыки из MP3-плеера.

То, что услышал Паша, пробудило его похлеще любого энергетика. Ничего себе, проспать здесь целых четыре дня! «Так дело не пойдет. Где моя одежда?» – подумал он и в одних трусах и тапочках вышел в коридор.

– Молодой человек, вам кто разрешил вставать?! – Раздался громоподобный голос медсестры средних лет. Стрижка ее была короткой, а щеки отвисшими, как у мопса.

– А что если мне нужно нужду справить, тоже разрешения придется спрашивать?

– Трое суток писял в утку и ничего, а тут осмелел. Плавали, знаем, – заткнула парня за пояс тетка в зеленом халате.

Проглотив оскорбление, Павел настойчиво попросил свою одежду и потребовал выписки. Медсестра сходила в подсобку сестры-хозяйки, откуда вынесла молодому человеку его вещи, небрежно засунутые в рваный продуктовый пакет.

– Про выписку – это не ко мне.

– А к кому?

– Моя смена закончилась пятнадцать минут назад, – сказала тетка, протянув пакет с вещами. – Сейчас зайду в ординаторскую, позову лечащего врача. Пообщаетесь насчет выписки. Марш в палату!

– А куртка где?

– В гардеробе поищи, – сухо ответила женщина-мопс.

Покорившись приказу, наш страдалец вернулся в палату. В дверях он столкнулся с человеком, о котором подумал, что это сменщик медсестры.

– Ой, извините.

– Взаимно.

Обменялись любезностями. И только когда Павел лег в кровать, укрывшись шерстяным одеялом, до него дошло, что в руках у вежливого медбрата оказался MP3-плеер спящего крепким сном парнишки.

«Приватизировал. Скоммуниздил. Увел. Вот гандон!» – скрипя зубами думал Павел. В следующую секунду он выскочил в коридор, но медбрата и след простыл.

– Куда вы все носитесь, вернитесь на место! – приказал непоседливому пациенту мужчина, приближающийся к палате Павла. В руках его была история болезни и бумаги на подпись.

Выписка маячила на горизонте, но Пашу теперь больше занимала судьба мальчишки, который еще не знал, что лишился вещи.

Одевшись и подписав необходимые для выхода на волю документы, наш борец за правду зашагал по холлу больницы, стараясь не отставать от доктора. Доктор, по представлениям Павла, должен был разобраться в ситуации и прищучить засранца…

Но не тут-то было.

– Ну что же мне поделать? Не пойман – не вор, – развел руками доктор, всем своим видом показывая, что не является супергероем.

– Но я же видел!

– Учту.

– И только?

– А чего вы хотите?

– Справедливости, наверное, – не слишком уверенно ответил Паша, заметив, как мимо прошел… священнослужитель. Было около четырех часов дня, а значит, тихий час в отделении подходил к концу. Расписание на стене возле сестринской указывало, что с четырех часов по распорядку шел полдник.

«Все понятно. На очереди пища духовная…» – со свойственным ему цинизмом пациент объяснил появление священника в рясе.

– Для кого справедливости? Для себя или для того парня? – задал вопрос доктор, продолжая беседу.

– Не морочьте мне голову… Я вам повторяю, медбрат украл плеер у соседа по палате. Вы же завотделением. Пойдемте с ним на разговор… или устройте летучку… – Паша начал заметно раздражаться.

– Тише… тише. – Доктор, держа в руках историю болезни, сделал два легких шага навстречу Павлу и, приобняв его по-отцовски, проговорил: – Давайте мы присядем вот здесь, я вам кое-что расскажу.

Двое сели в мягкие кресла посреди коридора. Напротив одного из них стоял телевизор. Выключенный, он будто пребывал в коме.