– Прости. Простите!

– И еще, - кажется, я никогда не перехватывала инициативу у него так уверенно, - возможно, я дала тебе повод считать, что между нами возможны неформальные отношения. Я была не права в этом и прошу меня за это простить. До свидания, ребята.

И снова направилась к двери, но Дима молниеносно схватил меня за локоть. В его глазах читались неуверенность и зародыш паники. Я удивленно посмотрела на его руку, словно и сама озадаченная тем, что он смеет себя так вести.

– Лен! Что происходит?

– Данилов, отпусти, - раздался голос одного из братьев.

Дима перевел взгляд на них, но без злости, а будто ища ответа. Я воспользовалась его замешательством и, вырвавшись из хватки, ушла. И пока шагала по коридору в учительскую, сама восхищалась своим спокойствием. Я не хочу ему ничего объяснять, я вообще не обязана с ним разговаривать, если речь не идет об учебном материале. И мне было плевать, рассказывает ли ему сейчас Слава о том, что я влезла в его сотовый - на фоне моих прочих ошибок грех не такой уж вопиющий.

После уроков взяла свой телефон. Семнадцать пропущенных вызовов. И тут же, завибрировав, аппарат возвестил о восемнадцатом. Я удалила его номер, а потом отключила телефон. Надо будет внести в черный список. Школьники не должны звонить учителю на сотовый.

Дома привычно зашла в соцсеть. Скорее по инерции, чем осознанно. Несколько сообщений от него, я равнодушно открыла и прочитала:

Дмитрий: Лена, пожалуйста, давай поговорим.

Дмитрий: Я вообще ни черта не понимаю! Просто скажи, что тебя так зацепило!

Дмитрий: Я напился и испортил тебе вечер. Прости за это. Я сказал, что ты держишь меня на поводке. Но это не ты меня держишь, я сам. Это мой выбор. И тогда... в первый раз, с Никитиными таблетками. Да, где-то у меня мелькнула мысль, что ты ведешь себя неадекватно, но у меня не было ни секунды, чтобы об этом задуматься! У меня снесло крышу. И хоть должен был это все остановить, я не смог. И чувствовал себя за это виноватым. Но разве наши отношения после этого не компенсируют ту вину?

Дмитрий: Лен, ты в сети. Я перемусолил в голове уже все, что мог, и уж прости, но не нахожу ничего катастрофического в том, что произошло. Да, виноват, но неужели настолько?

Ему что, заняться больше нечем? Клик. Клик. Мои друзья. Дмитрий Данилов. Пожаловаться на страницу. Закрыть Дмитрию Данилову доступ к моей странице. Мои сообщения. Верхний диалог. Действия. Очистить историю сообщений.

Вот теперь можно спокойно готовить ужин и в душ. Сегодня лягу пораньше.

Почти в час ночи меня разбудил дверной звонок. Я накинула халат и, даже не взглянув в зеркало, пошла открывать. Еще не хватало, чтоб этот дебил соседей разбудил. Как я могла так лохануться, связавшись с неконтролируемым малолеткой? Впредь будет наука!

Я открыла и впустила его в прихожую. Вроде бы трезвый. И на том спасибо.

– Извини, что разбудил, - он смотрел мне прямо в глаза. Впервые он видит меня такой растрепанной и совсем без макияжа. А, нет, не впервые. Все равно.
– Лен, я только что от одинаковых. Славка сказал, что ты прочитала в телефоне Катюшины сообщения. И я хочу все объяснить.

Я слушала. Хочет - пусть объясняет. Мне все равно.

– Я спал с ней. Но до того, как у нас с тобой что-то началось. До того, как я понял, что ты тоже... В последнее время ничего не было! И я прямо обо всем сказал. Но она не остановилась. Анька вообще такая, она не останавливается.

Кажется, я окончательно проснулась:

– Какая еще Анька?

– Ну, Катюша которая!

А, теперь-то все ясно.

– Ее Аня зовут, - он говорил быстро, боясь, что я перестану слушать.
– Катюша - это кликуха типа. Ну, как ракетная установка. Ее пробивная способность... Да не суть. Я ей прямо сказал, что ничего не будет.

Меня смешило его волнение:

– Ты сейчас хвастаешься, что ли? Тем, что пудрил мозги еще и полевой реактивной артиллерии, а не только мне?

– Тебе?! Лен, я даже не знаю, как извиняться за то, что я не хранил тебе верность всю предыдущую жизнь! Можешь думать что угодно, но на тот момент у нас с тобой еще ничего не было. И больше никаких Катюш...

– Дим, - я все же решила прервать его бесконечную тираду.
– Я все понимаю, не переживай. Но помнишь, ты говорил, что если мне эти пять месяцев не нужны, я просто должна сказать. И ты никогда ко мне больше не подойдешь. Так вот, я говорю.

Он замер. Какие бесконечно серые у него глаза. Красивый мальчик. Далеко пойдет.

– Уверена?
– тихо, но отчетливо.

– Уверена, - устало, но твердо.

Он посмотрел в сторону, но расфокусированный взгляд ни на чем не остановился, и, постояв так несколько секунд, решительно прошел мимо меня из квартиры. Я заперла за ним дверь.