До сих пор, хотя некоторые застрельщики уже обменивались ударами, а особо рьяные воины совершали стремительные вылазки в стан врага и тут же отступали, в битве в основном принимали участие лучники, арбалетчики и маги. Во время этой подготовительной фазы сражения войска зулкиров постарались минимизировать потери от дальнобойных атак агларондцев и вызвать у праздно восседающих на конях рыцарей и лордов раздражение. Их целью было заставить противников поторопиться с атакой, что только что и произошло.

С точки зрения противников это казалось разумным решением. Учитывая их преимущество в численности и сильную конницу, им должно было оказаться под силу сокрушить ряды тэйцев.

Но они не знали, что Джесри, толстый Самас Кул и несколько его подчиненных заранее наведались на будущее поле боя и подготовили землю. Агларондцы понятия не имели, какой магией собираются воспользоваться их противники.

Или же, подумала Джесри с иронией, им, наоборот, все это известно и у них есть, что противопоставить их замыслам. Если она и научилась чему–то с тех пор, как Аот освободил её из рабства и принял в Грифоний Легион, так это тому, что на войне ни в чем нельзя быть уверенным.

Она наблюдала за врагами сквозь просвет между щитами, которыми её прикрывали двое воинов. Когда она решила, что копейщики, заметно опережавшие основную массу пеших солдат, оказались достаточно близко, то произнесла слова силы.

Самас Кул и прочие находившиеся в рядах воинства зулкиров маги сделали то же самое. Джесри поняла это, потому что от такого количества магии, высвобожденной в одно и то же время и с одной и той же целью, воздух потемнел. Запахло болотом и гнилью. Золоченые руны на её посохе вспыхнули, словно маленькие солнца, а один из находившихся неподалеку лучников Гаэдинна согнулся пополам и его стошнило.

Земля под ногами приближающихся агларондцев превратилась в мягкую, вязкую грязь.

Кони начали спотыкаться и падать, сбрасывая всадников или придавливая их своими телами. Некоторым скакунам удавалось сохранить равновесие, но они сбивались с шагу, и в них врезались бегущие следом наездники. Пешие копейщики и топорщики увязли в грязи по колени или талию, словно внезапно оказавшись в зыбучих песках. Иные же погружались в неё с головой. Всего за несколько секунд их яростное наступление захлебнулось, сменившись смятением и беспорядком.

На миг Джесри даже пожалела врагов, но на поля боя не было место этим чувствам. Здесь нельзя позволять себе подобные эмоции. Взмахнув посохом, она окатила троих ближайших агларондцев дождем из кислоты. Рыцари и их увязшие лошади завопили и содрогнулись.

Красные Волшебники обрушивали на врагов свои собственные заклинания.

— Передним — пригнуться! — крикнул Гаэдинн, обращаясь ко всем не–лучникам, и, когда его людям больше никто не загораживал цель, они принялись выпускать во врагов стрелу за стрелой. Наездники на грифонах, кружившие над войском Агларонда, словно грифы над телом умирающего животного, также опустошали свои колчаны, нанося врагам немалый урон.

По всему выходило, что сейчас битва уже должна была завершиться. Но то ли волшебники симбархов воспользовались контрмагией и поэтому ловушка не сработала так эффективно, как рассчитывали тэйцы, то ли зулкиры и их союзники просто недооценили героическую целеустремленность противников. В любом случае, заляпанные грязью фигуры выбрались из болота и устремились вперед.

Конечно же, западня нанесла врагам определенный ущерб. Некоторые воины погибли, а наступление окончательно утратило всякое подобие организованности. Но немало агларондцев все ещё осталось в живых, их лица искажала ярость. Если им удастся сломить строй войска зулкиров, победа все ещё может оказаться на их стороне.

Наконец настал мой черед, подумал Кхорин.

— Стена! — заорал он. — Стена!

Его пешие солдаты поспешили сформировать три ряда, сам он встал в середину первого. Все они, как один, в одной руке сжимали щит, а во второй — копье, острие которого было направлено на врагов. У тех, кто стоял дальше, копья были более длинными, чтобы они смогли нанести удар одновременно со своими товарищами.

У Кхорина хватило времени скользнуть взглядом по лицам окружавших его людей, и ему понравилось то, что он увидел. Страх — что было совершенно естественно, но ни единого признака зарождающейся паники. Они держались стойко, как он их и учил, сами дварфы не смогли бы удерживать строй лучше.

Завывая, первые агларондцы оказались в пределах их досягаемости.

В течение некоторого времени все шло так, как и должно было. Перекрывающие друг друга щиты оберегали своих носителей и их соседей, а ощетинившиеся ряды копий пронзали врагов, которым хватало смелости подойти достаточно близко, и те при этом зачастую даже не успевали нанести удар.

Но затем, как это часто происходит, задача усложнилась. Каким–то образом агларондцам удалось преодолеть частокол копий и прорваться за линию щитов. Защитники начали гибнуть, в их формации появились дыры, даже несмотря на то, что непрекращающийся напор заставлял их непрестанно смыкать ряды. Тем временем часть копий сломалась или увязла в телах, и наёмники принялись отчаянно хвататься за другое оружие.