Шрифт:
Автомобиль проехал через ворота и покатил по гравию.
Лицо Хелен было бледным, под глазами темнели круги. Она сидела, глядя перед собой, и курила сигарету с видом человека, не привыкшего к этому занятию. То ли машина подпрыгнула, то ли дрогнула ее рука, но Хелен уронила сигарету на пол и была вынуждена нагнуться, чтобы поднять ее.
Кит Фэррелл на всю жизнь запомнил ее облик в эти минуты. На Хелен был серый макинтош. В течение всей поездки она не выпускала из рук картонную коробку — Кит не знал, что в ней находится, а спрашивать не хотел. На ногах девушки были коричневые чулки и красно-черные лакированные туфли, абсолютно неподходящие для сельской местности.
Справа от них виднелась сторожка — маленький восьмиугольный каменный домик с окном на каждой стороне. За зарешеченными стеклами поблескивал огонь камина. Они разглядели белую рубашку и седые волосы привратника, который смотрел в окно, держа над глазами ладонь, а потом ринулся к телефону.
— Очевидно, — заметила Одри, — нас не ждали.
Хелен пробудилась от размышлений и выбросила сигарету в окошко.
— Я говорила Бенсону, что еще на неделю задержусь в Лондоне. Старик обидится на меня за то, что я не отправила телеграмму раньше. — Она обернулась с печальной улыбкой: — Должно быть, Кит, тебе ужасно не хотелось бросать свою работу и тащиться в эту глушь.
«Господи, — подумал Кит, — если бы ты только знала!»
— Нет, — смущенно отозвался он. — Все в порядке.
Кит ощущал дружески насмешливый взгляд Одри, устремленный на него и Хелен. Он надеялся, что Одри воздержится от шутливых комментариев.
— Бедняга Кит! — промолвила Одри. — Как поживает твоя адвокатская практика? Есть какие-нибудь новые дела?
— Было одно пару месяцев назад, — мрачно ответил Кит. — Дело касалось собаки. Интересным его не назовешь.
— И прибыльным тоже?
— Вот именно.
Одри рассмеялась.
Хотя девушка была всего лет на пять-шесть старше Хелен и, безусловно, моложе Кита, она испытывала материнские чувства к ним обоим. Одри словно излучала радостную и чистую ауру Мэйфера [19] тридцатых годов: изящная, темноволосая и черноглазая, ярко накрашенная, одета так, что даже Кит признавал ее исключительно нарядной. Она легко коснулась плеч сидящих впереди спутников.
— Вот что мне следовало бы для тебя сделать, — заявила Одри, — а может, не мне, а Хелен… — Кит нахмурился, заметив в зеркальце ее улыбку, — так это совершить преступление. Тогда ты смог бы заняться защитой и завоевал бы себе имя.
19
Мэйфер — фешенебельный район в центре Лондона.
— Меня не назначат защитником, пока я не стану королевским адвокатом.
— А сколько тебе для этого понадобится времени?
— Думаю, лет пятнадцать.
Казалось, Одри обескуражена.
— А что, если тебе стать помощником какого-нибудь знаменитого адвоката, украсть всю его славу и выставить его дураком?
— Тогда мне точно не быть королевским адвокатом.
— Вы, барристеры, [20] уж очень вялая публика, — вздохнула Одри. — И все же мне кажется…
20
Барристер — в Англии адвокат, имеющий право выступать в суде.
Сверкнула молния, заставив всех троих вздрогнуть. Ветер пробежал над извилистой подъездной аллеей по верхушкам дубов, уже покрытых почками. Все молчали, прислушиваясь к шороху колес по гравию, пока машина не выехала к дому.
Перед Северн-Холлом росли кусты самшита, подстриженные в итальянском стиле — в форме животных и шахматных фигур. У поворота аллеи две узкие ступеньки вели на каменную террасу. Позади террасы возвышалась во всем великолепии, свойственном восемнадцатому столетию, готическая крепость, о которой мечтала первая леди Северн.
Плющ, как известно в наши дни, плодящий паразитов, покрывал переднюю стену здания. Дождь наполовину скрывал башню с часами, чей печальный звон овевал размышления романтиков прошлого. Под стрельчатой каменной аркой виднелась массивная парадная дверь из дуба, отделанная железом. Готические островерхие окна имели мрачноватый вид, несмотря на горевший в некоторых помещениях свет и разноцветные стекла. Ряд окон с цветными стеклами находился прямо над парадной дверью.
— Наконец-то! — воскликнула Хелен.
Она словно очнулась в насыщенной дождем атмосфере, выпрыгнула из машины и поглядела на спутников.
— Я говорила, что намерена это сделать, — продолжала Хелен, — и сейчас сделаю!
Кит уставился на нее:
— Что сделаешь?
Хелен улыбалась, хотя ее взгляд был напряженным. Она открыла картонную коробку.
Кит и Одри впервые увидели бронзовую лампу. Но никаких объяснений не потребовалось. Они отлично знали, что это такое, как, впрочем, и добрая половина человечества. Хелен бросила пустую коробку назад в кабину, держа лампу обеими руками. Лампа выглядела маленькой безвредной игрушкой, на которую падали капли дождя.