– Так что у вас за дело?

– Ну... – простоватая физиономия рыцаря залилась краской. – Это очень личное дело!

– И мне вы не расскажете?

– Извините, - сконфужено пробормотал он, опустив карие глаза долу, и повторил: - Очень личное дело!

– Госпожи Громовой нет! – повторила я, раздражаясь.
– Я не знаю точно, когда она вернется.

И вернется ли вообще.

На лице рыцаря проступило такое глубокое разочарование, что я зачем-то добавила тихо:

– Извините.

– А... – он поскреб железной рукавицей в затылке. Интересно, ему не больно? – А можно ее как-то... ну, позвать? Письмом или еще как? Я заплачу!

– Можно попробовать, - сказала я неохотно. – Проходите в приемную.

Рыцарь разулыбался и благодарно склонил голову...

Честно говоря, сама не знаю, зачем я за это взялась.

Слабо верилось, что госпожа Громова вернется, пусть даже и ненадолго.

Хотя мало ли? Никаких распоряжений она не оставила...

Господин де Моруа продиктовал все нужные сведения и обещал явиться за ответом завтра.

Только заперев за ним дверь, я наконец сообразила. Куратор ведь не подписала мне практику! И характеристику не составила.

Я уселась прямо на пол и обхватила голову руками.

Нужно обязательно разыскать госпожу Громову!

Это просто безответственно, вот так все бросить!..

***

– Ну ты и заработалась! – приветствовала меня Блади, отрывая взгляд от модного журнала.

Я машинально взглянула на обложку. Судя по страхолюдине в белых обрывках, окропленных кровью, это издание не для людей.

Баньши валялась на кровати и прихлебывала что-то из бокала.

– Зато ты бездельничаешь за двоих! – огрызнулась я и, отвернувшись, принялась стягивать рабочее платье.

– М-да, - протянула Блади за моей спиной.

Послышалось шуршание, потом звон и еще какой-то странный звук.

Я наконец избавилась от туфель (какое блаженство!), разделась и набросила халат.

– Возьми! – Баньши чуть не силком впихнула мне в руку стакан с чем-то красным. И хмыкнула в ответ на мой взгляд: – Не бойся, томатный сок.

– Не только, - заметила я, понюхав.

– Не только, - согласилась она флегматично. – Пей! Тебе это сейчас лишним не будет.

Пожав плечами, я залпом выпила.

– А теперь - рассказывай! –Блади приглашающе похлопала по кровати рядом.

Я глубоко вздохнула – от выпитого как-то быстро зашумело в голове – и, плюхнувшись на покрывало, начала говорить...

– Да-а-а, - протянула Блади, когда я наконец умолкла. – Ну и страсти у вас!

Я только раздраженно дернула плечом.

Кому страсти, а кому проблемы.

Ну вот, например, идти мне завтра на работу или нет? Официально меня никто не отпускал, но что я там делать буду? Опять слоняться из угла в угол?

А если госпожа Громова не отреагирует на магограмму? Два года учебы псу под хвост, что ли?

Подруга, выслушав мою тираду на этот счет, сказала веско:

– Аль, ну ты что-то можешь поменять? Нет? Тогда прекрати! И вообще, пойдем лучше гулять!

Конечно, я пошла. А что мне еще оставалось?

***

Утром я еле доплелась до работы.

Вынула из сумки ключ, постояла на крыльце... Казалось, что вот сейчас открою – а там все по-прежнему. Стэн возится со своими бабочками, госпожа Громова что-то читает, на кухне свистит чайник. Так уютно, привычно и просто!

Но в офисе было тихо, пусто и как-то безжизненно. Кажется, даже запах изменился. Немного затхлости, старая бумага, пыль - так пахнет в домах, где давно никто не живет...

От безделья я взялась перечитывать комментарии к Семейному кодексу. Эх, уже два года прошло, а до сих пор не привыкну к разъяснениям типа «если взыскиваются алименты на сто и более мальков, суд определяет единую долю от заработка на их содержание». Это, конечно, касается только русалок, тритонов и прочих водных обитателей, но все равно звучит дико.

А чего стоит обязательное отобрание детенышей у некоторых особей в связи с опасностью их поедания матерью?!

Люди, конечно, тоже на всякое способны. Но этот мир не переставал меня удивлять...