Из услышанных мной разговоров, я понял что Иные разошлись не на шутку, новые, громадные, улучшенные порождения стали попадаться все чаще и как минимум в количестве по две штуки. В основном от их лап гибли люди, которым было сложнее всего защититься от такой невероятной мощи, и это очень сильно беспокоило магов и эльфов, так как добросовестные воины на деревьях, как известно не растут. Так же я узнал, что после голов обнаруженных мною в бочке из под вина, проверка выявила кучу расчлененных трупов, преспокойненько запакованных в подвалах многих трактиров, чьи хозяева разуметься были не в курсе дел, мол, бочки просто оставили на время за плату, и скоро должны были забрать.
Из услышанных мной разговоров, я понял что Иные разошлись не на шутку, новые, громадные, улучшенные порождения стали попадаться все чаще и как минимум в количестве по две штуки. В основном от их лап гибли люди, которым было сложнее всего защититься от такой невероятной мощи, и это очень сильно беспокоило магов и эльфов, так как добросовестные воины на деревьях, как известно не растут. Так же я узнал, что после голов обнаруженных мною в бочке из под вина, проверка выявила кучу расчлененных трупов, преспокойненько запакованных в подвалах многих трактиров, чьи хозяева разуметься были не в курсе дел, мол, бочки просто оставили на время за плату, и скоро должны были забрать.
Члены Ордена жили в бесконечном сражении с врагом, о котором простые люди и слыхом не слыхали, складывая свои головы в безымянных могилах. И каждый раз, возвращаясь с задания, страшились узнать, что кто-нибудь из их друзей больше ни когда не сядет за этот стол и не выпьет с ними вина. Какая мрачная жизнь...
Тишина. Она застигла меня врасплох, словно весь мир разом умолк вызывая неуютное ощущение одиночества. Действие магии закончилось, а значит пришло время расплаты. Ткнув Миолина в плече, я попытался объяснить, что больше ни чего не слышу. Эльф сначала не понял в чём дела, но потом до него дошло. Жестом он показал, что бы я шел за ним следом и, встав из-за стола, направился к двери.
И вновь мы добирались до моей комнаты каким-то неизведанным путем. Да что с этим замком не так? Я начал подозревать, что меня сопровождают не потому, что опасаются что я сбегу, а потому, что боятся потом никогда не найти в бесконечных коридорах этого загадочного строения.
Глухота прошла примерно через пару часов.
Теперь почти каждое утро, за мной заходил Велет. Он был всё так же неприветлив и молчалив. День я проводил в тронном зале, пытаясь подражать движениям повелителя эльфов. А вечером, когда Золотой маг больше не мог уделять мне внимание, мы отправлялись в столовую.
Новости, которые рассказывали друг другу члены Ордена, пока я сидел в обеденном зале, не сулили ничего хорошего. Даже несмотря на то, что я слышал обрывки и не полные версии, прекрасно понимал, что дела у нас идут не важно. Повсюду стали пропадать маги, а позже их тела находили неподалеку от деревень. Самым странным было то, что никто не мог понять, как они умерли, ведь никаких повреждений, у убитых найдено не было. Еще одной проблемой, становилось то, что люди едва справлялись с порождениями так как ряды низкоуровневых тварей, пополнили огромных размеров монстры, по силе превышающие обычных в несколько раз. Пока что таких было немного и общими усилиями врага удавалось победить, но возникал вопрос, как долго их удастся сдерживать?
В виду таких осложнений, мое обучение частично перешло на фантомный режим у меня в комнате. Повелитель постоянно созывал совет, на котором предпринимались попытки взять ситуацию под контроль и выяснить, как появились новые порождения. Ну, это я так думаю, что там творилось на самом деле, знали лишь те, кто присутствовал на собраниях.
Так прошло еще две недели. Мало-помалу, но я сам начал замечать изменения в моей походке и речи. Теперь, я не спотыкался на каждом шагу и эльфийский звучал гораздо мелодичнее.
Должен сказать, что и самочувствие мое заметно улучшилось. Я словно бы адаптировался к условиям жизни в замке, и больше не ощущал никакой слабости.
Мои отношения с обитателями крепости, которые участвовали в афере Золотого и Серебряных магов, ничуть не улучшились. Миолин по-прежнему держался холодно и вступал в разговор только тогда, когда это было необходимо для дела. Велет притворялся немым, Льюис хоть и вел какое-то подобие диалога, но я чувствовал напряженность каждой его мышцы, готовой в любой момент отреагировать на атаку. С Геоленом я не виделся, чему, должен сказать, был весьма рад сам. Единственная с кем я мог нормально поговорить, была Лерия, которая оставалась верна своему слову, и ее совершенно не заботило то, что собеседник был гниющим трупом.
– Послушай, это совершенно меня не касается, однако мне любопытно, что случилось с Велетом?
– поинтересовался я, когда волшебница зашла меня проведать, то есть убедиться, что я не сачкую.
– Если честно, то этого не знает никто, однако, он стал меняться после возвращения из Утопки, - призналась девушка.
– Интересно, что послужило толчком?
– Скажи, ты помнишь себя человеком?
– прищурив глаза, спросила Лерия.
– Нет, - соврал я.
– Понимаешь, когда кто-то теряет дорогих ему людей, не сумев ничем помочь, в душе остается шрам. Но думаю, что в определенный момент у этого человека появляется выбор, либо он идет дальше, заводит новых друзей, ценит свою жизнь и стремится быть счастливым, как бы тяжело это ни казалось, либо постепенно сам себя убивает. Похоже, что Велет, выбрал второй вариант, но почему, я не знаю.
После того как волшебница ушла я призадумался. В том походе Велет потерял все, ведь кроме друзей, которые поддерживали его с детства, у него больше ничего не было. А если бы мне предложили выбрать прямо сейчас, продолжить влачить свое существование в таком виде или упокоится с миром, какой вариант бы я предпочел? Если умереть, то почему я не напал на Золотого мага? Уверен, убить меня не составит ему ни какого труда. А если остаться жить, то для чего?
В конце концов, от подобных размышлений у меня испортилось настроение, так как я не смог придумать ни одной достойной причины кроме инстинкта к выживанию, что показалось мне до ужаса убого.