– Эй, Поклатый! Лови! – один из них кинул медную монету. Пролетев совсем рядом от раскрытой ладошки, она угодила в навозную кучу.

– За троном на дерьмо нацелился, чуть из седла не выпрыгнул! Вот и ответ, на кой они сдались ему!

Тот, про кого пошутили, что-то себе пробурчал, но от этого, все ещё больше расхохотались.

– Ну так что, ты мне эту рыжую опробовать дашь? Достав из-за пазухи другую медную монету подкинул в воздух. – Целый рон дам.

– Размечтался! У неё вид и так хуже смерти. Хотя… привал будет, а там глядишь… только после меня. Девушка в повозке опустила испуганные мокрые от слез глаза.

– О, успокоилась! Смотрите, смирилась!

– Дура, если бы ты выглядела получше, за тебя могли бы все полторы тысячи дать.

– Ладно, будет привал…

Всё это время сидящий за вожжами молчал, но тут коротко проговорил. – Только аккуратно, не портить. Через просеку отъедем от дороги, там и встанем лагерем.

– Само собой, – сказал дребезжащим голосом старший. – Мы бережно, как царь с царицей, чтоб ни следа, да по дорогой пошла.

– Мир меняется, – заговорил Пракс, привлекая к себе внимание. – Вы, ничего не получите за них! – ответил он сдержанно и в тоже время уверенно.

– Почему? – обернулся последний из банды…

– Прежде, чем сжигать селенье, – Пракс сделав паузу значительно продолжил, – нужно узнать, к какому графству оно относится. Кто его знает, может люди важны для своего господина!

– Нам всё равно, – с усмешкой сказал один из них.

– А тебя, это не должно касаться. Езжай своей дорогой… пока жив! – зло ответил старший.

– Видите ли, – начал Пракс, доставая из ножен на спине свой меч. – Я тот граф чьё селенье вы сожгли, и я хожу в этом тряпье уже два дня. Вы долго едете, господа!

В этот момент два первых ряда выбило стрелами из сёдел. Их кони встали на дыбы, врезая в тела мощные копыта. Телега остановилась. Четверо успели пригнуться за лошадьми и спешиться. Быстро достав мечи и пригибаясь, они добежали до деревьев. Обернувшись, увидели графа в серых лохмотьях, одного, без какой бы то ни было поддержки. Они осторожно, озираясь по сторонам, приближались к нему, окружая его со всех сторон. Пракс спешился. Прихлопнув по мерину рукой отправил его в лес.

– Ваша мерзкая кровь, не достойна моего меча! – проговорил он, откинув свой бастард. Опустил накидку с головы. От редкой седины на чёрных коротких волосах отражались лучи заходящего солнца. Несмотря на возраст и число неприятелей, на его лице была написана полная уверенность в себе. Стоя в позиции, без оружия, он ждал, пока четвёрка разбойников окружала его со всех сторон.

Первым на него напал в полуобороте старший. Уйдя от его рубящего удара, Пракс зацепил рукав нападавшего и сильным рывком вверх заломал ему левую руку. Нанёс кулаком точный удар в область, чуть ниже правого уха. От резкой боли нападавший обмяк, рухнув наземь. Его меч так и остался в сжатой руке, не причинив никому вреда.

Двое с мечами наперевес, окружив графа слева и справа, атаковали вместе с обеих сторон. Перевернувшись через голову, Пракс, не обращая внимания на них, нанёс удар снизу в челюсть пытавшемуся подкрасться сзади. От неожиданного удара бедняга оцепенел. Выбив и забрав у него из рук клинок, Пракс парировал удары оставшихся двух. С разворота нанёс колющий удар в плечо правому. Остриё пробило плечо, и граф всем своим весом надавив на рукоять, пригвоздил его к дереву. Разжав руку отпустил меч, посмотрев в затуманенные глаза прижатого. Повернувшись к нему спиной, перевёл взгляд на последнего, не поверженного противника.

– Ты уверен в этом?

Последний, не ответив, бросился с кличем в нападение. Пракс быстрым движением руки кинул в его правую ногу нож, вытащенный из ножен прижатого к дереву. Последний упал, уронив свой клинок, скорчившись от боли. Пракс медленно подошёл, откинув ногой его оружие подальше, властно сказал.

– Лежи смирно и возможно я пощажу тебя.

Оставив его он поднял свой бастард [3] , вернул его в ножны на спине и пошёл к телеге.

– Дедал, почему ты не стрелял, пока они шли на меня? – спросил Пракс парня, стоящего на месте кучера. – Я видел, как ты наблюдал за боем.

– Это было бы нечестно! – ответил высокий детина в потрёпанном одеянии с четырёхзарядным арбалетом в руках и луком за спиной. – Тем более, их осталось всего четверо!

– Твоя правда! Ты успел взять работорговца?

– Нет, он сбежал! Ловкий, несмотря на возраст. По нему и не скажешь!

– Ничего! Мой человек найдёт его в городе. Больше ему бежать некуда. А пока, свяжи этих болванов, а я освобожу пленных. Отвезём их всех в замок. Будем решать, что с ними делать по прибытию.

Вечерело! Друзья устали и шли медленно, пробираясь через зияющие овраги зелёного поля с редко растущими деревьями.

– Лучше бы мы сделали круг, но зато верхом, – сказал, остановившись, священник. Отряхивая короткий верхний подол своего одеяния, продолжил. – Я не привык, так долго ходить.

– По-моему, ходьба идёт тебе только на пользу! – ответил второй, поменьше ростом молодой черноволосый юноша в зелёной ливрее.

Поправив перекинутую через плечо седельную сумку, выпрямившись, возобновил шаг. – Ты из меня скорохода не делай, я своё избрание знаю. У нас священнослужителей принцип есть такой, разве не слышал: «Не иди, просящий сам к тебе придёт!».