Сакура продолжает готовить и носить апельсины, и удивительным образом не попадаться ей на глаза. Тосака не понимает, зачем она делает это, но и препятствовать ей не собирается.

Оставляет шоколадную конфету на видном месте, как в детстве.

Детство кончилось.

<p align="center" style="box-sizing: border-box; max-height: 1e+06px; margin: 0px;">

***

Рин уезжает в Лондон раньше срока, и, уж тем более, раньше, чем успевает нормально об этом подумать. Шоколадная конфета для Сакуры, дежурное прощальное письмо для Эмии-куна, букет оранжевых лилий для Кирея. Письмо о переводе, документы, всё это оформляется в считанные дни. Вещей у Рин не так много, привязанностей – ещё меньше.

Жизнь продолжается, времени плакать нет.

В Лондоне она оформится на заочное обучение в Часовой Башне – как наследнику известной семьи ей будет делаться множество поблажек; будет наблюдаться в частной клинике не так далеко от общежития. Перестанет завязывать волосы в хвост, сменит водолазку на красную рубашку, юбку-мини – на длинную. Спрячет кулон, которым она спасла Широ и погубила Арчера, на груди.

Наверное, она уезжает, чтобы ничего никому не объяснять. Как рыжие волосы сменятся на седые, карие глаза – на серые, как «Тосака» сменится на «Рин». Не объяснять этого, и, ни в коем случае, не увидеть самой.

Сакура будет ненавидеть Рин за такое бегство. Ненавидеть и благодарить.

Рин будет рада, что Сакура осталась там. Что Сакура удержит и не даст последовать Широ за ней.

Рин будет рада чему угодно, но это потом, сейчас радоваться получается очень слабо. Она гладит всё ещё плоский живот задумчиво и на автомате. Гладит живот, а потом – свою фотографию на загранпаспорте.

Откуда берутся дети, ей объяснили. Куда исчезают – нет.

Оно, конечно, к лучшему.

<p align="center" style="box-sizing: border-box; max-height: 1e+06px; margin: 0px;">

***

Жизнь продолжается и времени плакать нет, но в самолёте Рин рыдает так, как будто ей очень, очень больно.

Через энное количество месяцев под её сердцем будет биться ещё одно.