В дверь тихонько постучались. Выругавшись сквозь зубы, Гектор поднялся с кровати и открыл. На пороге стояла молоденькая служанка с кувшином в руках.

– Хозяйка прислала господину молока, – пролепетала девушка, протягивая кувшин.

Гектор улыбнулся. Роза не забыла о его маленькой слабости – принц всегда пил молоко перед сном. Старая привычка, прицепившаяся еще в детстве, так и не пропала с годами.

– Передай хозяйке мою благодарность, – вложив в маленькую ладошку девушки медную монетку, Гектор закрыл за служанкой дверь.

М-да, привычка – вторая натура. Выдув половину кувшина, Гектор почти сразу же провалился в сон.

Рин

Рин махнул вошедшему в харчевню молодому человеку. Тот кивнул и направился к нему. Высокий, с правильными чертами лица, зеленоглазый и черноволосый, в отличной физической форме, да к тому же не дурак. Отец Ригура, Эйзен Второй, часто говорил, что у принца из Ренса светлая голова и, что Владу Ренсийскому очень повезло с отпрыском. Гектора, принца Ренсийского, Рин не видел больше четырех лет. Не сказать, чтобы тот сильно изменился, разве что чуть шире в плечах стал, да взгляд еще более хмурым, чем прежде.

– Приветствую, – буркнул Гектор, располагаясь напротив Рина. Хмыкнул, покосившись на храпящих орка и купца за соседним столом. – Я точно в Солии? С каких это пор орк и солигиец пьют вместе?

– Все течет – все изменяется, – философски протянул Рин и, заметив, что Гектор собирается подозвать официантку, предупредил: – Пиво здесь дрянь.

– Вина, – кидая серебрушку на стол, заказал ренсиец. – И поесть чего-нибудь, я с дороги.

Девка кивнула, схватила монету и помчалась исполнять заказ.

– Ты когда последний раз в городе был-то? Года два назад? – спросил Рин чтобы хоть как-то поддержать разговор.

– Откуда знаешь? – в свою очередь поинтересовался Гектор.

– Да о той заварушке в гостинице Розы до сих пор с содроганием вспоминают, – пояснил Ригур. – Семь трупов, я сам на место происшествия выезжал. На телах были колотые раны, нанесенные особыми ударами, которые характерны для ренсийской школы фехтования. Да еще и с хирургической точностью. А я знаю только одного человека, способного на подобное, хоть и бился с тобой лишь один раз. Хотя с другой стороны, мало ли ренсийцев приезжает сюда в поисках лучшей доли. И многие среди них весьма недурно владеют оружием.

– Действительно, мало ли, – согласился Гектор. – Рад видеть тебя в добром здравии.

Принесли заказ: кувшин вина с двумя глиняными кружками да запеченную курицу с овощами. Однако ни к тому, ни к другому Гектор даже не прикоснулся. За столом снова повисло молчание.

– Мы так и будем молчать? – разговор снова начал Рин. – Я ведь знаю, что ты не просто так меня сюда пригласил, да еще и в такое место. Да к тому же и инкогнито. Если есть что сказать, выкладывай. Я не намерен рассиживаться здесь всю ночь.

Гектор взял кувшин, налил себе вина и медленно выпил. Рину наливать не стал, что само по себе о многом говорило. Ренсиец не доверял Ригуру и не скрывал этого.

– Я удивлен, что такой городской неженка, как ты, осмелился покинуть безопасный дворец и в одиночку наведаться в самый опасный притон города, – проговорил он. – Я слышал, что принц Солигии помешан на собственной безопасности.

– Не следует доверять слухам, – ответил Рин. – Уж кому как не тебе это должно быть известно.

Гектор едва заметно усмехнулся.

– Я здесь из-за участившихся нападений на орочьи представительства и орочьи отряды, – начал он.

– Я знаю, – перебил Рин. – Отец отправил весточку из Ренса. У тебя есть какие-то соображения?

– Не совсем, – Гектор провел ладонью по волосам. – Я знаю только, что нападения начались около пяти лет назад.

– На самом деле они и не прекращались, – вздохнул Рин. – Ты знаешь, как солигийцы относятся к этому народу. Наши границы для орков открылись не так давно, каких-то пятьдесят лет назад. А к примирению мы начали приходить только сейчас. То есть небольшие стычки были, но недостаточно крупные, чтобы заинтересовать властей. Но семнадцать лет назад произошло кое-что действительно ужасное. Ты, может быть, и не знаешь, хотя отголоски этого события дошли даже до Ренса.

– Ты о Фредерике Гранте? – догадался Гектор.

– Да, – подтвердил Рин. – Земли графа Гранта были в Приграничье, недалеко от Забытой Пустыни. Через них проходили орочьи караваны, следующие из Солигии в Ренс, а далее в степные княжества. Грант дружил с орками, те часто останавливались у него на постой, ну а местным жителям оставалось только мириться с таким положением дел. Да и деньги граф неплохие делал на сделках с орками. Однажды, в одном из караванов, что останавливались у графа, Гранту приглянулась одна молодая орчаночка. Уж не знаю, что он в ней нашел, мне как человеку с долей гномьей крови этого никогда не понять, но решил Фредерик на ней жениться. Удивительно, но орчаночка согласилась. С другой стороны, кто бы не согласился – орка-то сиротой да бесприданницей была, а к каравану прибилась по дороге. Кем она была и откуда – неизвестно. Грант назвал девушку Элоизой и оставил у себя. Вскоре у графской четы родилась дочь, которую назвали Элией. На крестины были приглашены все знатные люди королевства. А через два месяца на поместье графа было совершено нападение. Вырезали всех – и стражу, и прислугу. Графа и графиню повесили на воротах замка. В живых осталась только полубезумная нянька малышки Элии, рассказывавшая о каких-то демонах из леса, что внезапно напали и также внезапно исчезли, совершив свое черное дело. Как эти демоны выглядели, как пробрались в замок – ничего об этом бедная женщина не знала. Только повторяла: "Демоны! Демоны из леса!". Отец приказал провести расследование, но это ничего не дало. Известно было только, что беда пришла из Забытой Пустыни. Но туда, сам понимаешь, никто в здравом уме не сунется.