Всех собравшихся охватывала дрожь высочайшего восторга. Все вместе и каждый в отдельности, они превзошли самые отдаленные пределы законов физики, перестроили саму основу ткани материи, выпрямили, искривили и уничтожили законы вероятности и невероятности; но величайший трепет они испытывали от предстоящей встречи с человеком, носившим на шее оранжевую ленту. (Оранжевую ленту по традиции носил президент Галактики.) Для них даже не имело бы значения, если бы они узнали, какой властью в действительности обладает президент Галактики: а именно — никакой. Только шесть человек во всей Галактике знали, что задача галактического президента не в том, чтобы обладать властью, а в том, чтобы отвлекать внимание от нее.

И Зафод Библброкс выполнял свою работу изумительно.

Ослепленные солнцем и морем люди, затаив дыхание, смотрели, как президентский катер огибает мыс и входит в залив. Сверкая и сияя, он скользил по морю, закладывая широкий плавный поворот.

В сущности, глиссеру вовсе не нужно было касаться воды, поскольку его держало над ней облако ионизованных атомов — но исключительно ради эффекта он имел тонкие подводные крылья, которые можно было опускать в воду. Они со свистом поднимали нарезанные пласты воды в воздух и вспахивали в море глубокие борозды, разгоняя огромные волны, которые с пеной обрушивались за кормой глиссера, пересекавшей залив.

Зафод любил эффектность: в этом он был большой специалист.

Зафод резко крутанул руль — глиссер развернулся, бросив широкий полукруг брызг на прибрежные утесы, и застыл, слегка покачиваясь на волнах.

Через несколько секунд он выпрыгнул на палубу, улыбнулся и помахал рукой трем миллиардам зрителей. Три миллиарда зрителей не присутствовали на самом деле, а следили за каждым его жестом глазами маленькой автоматической объемной камеры, которая подобострастно следовала за Зафодом по воздуху. Объемные снимки президентских фокусов и выходок были чрезвычайно популярны; в этом и состояло их предназначение.

Зафод снова усмехнулся. Три миллиарда и еще шесть человек не знали пока этого, но сегодня их ждал фокус посильнее всего, чего они могли ожидать.

Робот-камера крупным планом наехала на наиболее популярную из двух голов Зафода, и тот снова помахал рукой. В первом приближении внешность его была гуманоидной, за исключением дополнительной головы и третьей руки. Замечательные волосы его торчали во все стороны, в голубых глазах светилось что-то, совершенно не поддающееся определению, а подбородки его, как всегда, были слегка небриты.

Шестиметровый прозрачный шар подплыл к катеру, крутясь и подпрыгивая, сверкая хрусталем в лучах солнца. Внутри шара плавал широкий полукруглый диван, обитый шикарной красной кожей: чем больше подпрыгивал и крутился шар, тем более неподвижно и прочно стоял диван, надежный, как скала. Опять же, для эффектности, как и все остальное.

Через стену Зафод шагнул внутрь шара и развалился на диване. Две свои руки он раскинул по спинке дивана, а третьей смахнул какую-то пылинку с колена. Оглянувшись обеими головами, он улыбнулся и задрал ноги. «Щас спою!» — подумал он.

Вода под шаром вскипела, забурлила и поднялась мощной струей. Шар взмыл в воздух, подпрыгивая и крутясь на струе воды. Он поднимался все выше и выше, отбрасывая отблески света на поверхность скалы. Шар все поднимался на струе воды, которая обрушивалась в воду в сотне футов под ним.

Зафод улыбнулся, поглядев на себя со стороны.

В высшей степени причудливое транспортное средство, но в высшей степени красивое.

На вершине скалы шар на мгновение замер, подлетел к желобу, по нему прокатился до небольшой вогнутой платформы и на ней остановился.

Под оглушительные аплодисменты Зафод Библброкс вышел из шара, и его оранжевая лента засверкала в лучах солнце.

Президент Галактики прибыл.

Он подождал, пока аплодисменты стихнут, и поднял руки.

— Привет, — сказал он.

К нему подскочил правительственный паук и попытался всунуть ему в руки копию написанной для него речи. Страницы оригинала с третьей по седьмую лениво плавали сейчас по дамогранскому морю милях в пяти от залива. Страницы первую и вторую спас дамогранский лапчатокрылый орел, и уже приспособил их к необычному новой формы гнезду, которое он недавно изобрел. Оно было выстроено почти полностью из папье-маше, и свежевылупившийся орленок положительно не мог разломать его и вывалиться наружу. Дамогранский лапчатокрылый орел слышал что-то о роли естественного отбора в эволюции, но не желал иметь с этим ничего общего.

Зафоду Библброксу написанная речь была не нужна, и он вежливо отклонил то, что протягивал ему паук.

— Привет, — сказал он снова.

Все пожирали его глазами, или, по крайней мере, почти все. Зафод нашел в толпе Триллиан — девушку, с которой он познакомился недавно, объезжая планеты инкогнито с целью позабавиться. Она была стройна, смугла, гуманоидна, с длинными волнистыми волосами, чувственным ртом, забавным маленьким носиком и шикарными карими глазами. Из-за красного шарфа, завязанного так, как это делала только она, и длинного развевающегося коричневого шелкового платья она смутно напоминала аравитянку. Однако, конечно, никто из присутствующих никогда не слышал об аравитянах. Арабы совсем недавно исчезли из Вселенной, да и когда они еще существовали, они обитали в пятистах тысячах световых лет от Дамограна. Триллиан не представляла собой ничего особенного, по крайней мере, так считал Зафод. Она просто много путешествовала с ним и говорила ему в лицо то, что думает о нем.