– У нас здесь тяжелые условия из-за малого количества слуг. С котельной воины не смогли разобраться. Поэтому в душе только холодная вода. Я вас запру, а сам схожу на кухню и принесу пару вёдер горячей воды.

– Спасибо. Простите за беспокойство такого рода, но я чешусь вся и нет сил отказаться от вашей любезности.

– Ну что вы, - улыбнулся лекарь, - вот ваш отвар настоялся, пейте и скоро уйдёт частый пульс и болезненные ощущения от укуса.

Господин Фидель сделал всё как хотел. Под подозрительными взглядами он ходил на кухню за водой, потом в кладовую за постельным бельём и полотенцами, после в спальню молодой леди за сменным бельём.

– Вы будете её сами обмывать?
– только единожды спросил командир, который так и не ушёл спать.

– Больше некому, - пожал плечами лекарь.

– Завтра я найду женщину ей в услужение, она помоет.

– Тело должно быть чистым сегодня. Графиня долго находилась в дороге, необходимо, чтобы кожа дышала. Не волнуйтесь, я быстро всё сделаю, леди не успеет замёрзнуть.

Северянину не нравилось, но возразить было нечего, разве что самому проследить за процедурой. Но едва сделав шаг пойти за лекарем, как тот остановился, и строго посмотрев на него, укоризненно покачал головой.

– Не нужно ставить графиню в унизительное положение. Как ей потом смотреть вам в глаза? Это леди, а не девка.

Пришлось дать Фиделю делать своё дело, но если он услышит, не то что крик, а подозрительный стон, то лекаришке не жить.

Ксения дождалась горячей воды, уединилась в ванной и больше не беспокоила доктора. При свете пары свечей, подмерзая, она смешивала холодную и горячую воды и отмывалась, как могла. Когда она вышла, господин Фидель уже уснул, прикорнув в кресле.

– Давайте-ка, поднимайтесь, - придерживая мед.работника за локти, Ксения подвела его к кровати и помогла лечь. Мужчина подчиняясь, не вырываясь из сна, послушно лёг. Землянка стянула с него короткие сапожки и накрыла одеялом. Сама же устроилась в библиотечной комнате, постелив на диванчике бельё. Перетащила туда ширму, проверила засовы и только тогда улеглась. Чистой голове было легко, воздушно, тело тоже вздохнуло с облегчением, избавившись от скопившейся грязи. Оставалось только обдумать, что сегодня произошло, но усталость и отвар взяли своё. Ксения заснула сразу, как легла.

Проснулась она поздним утром. В библиотеке доктора было тихо, спокойно. Чувствовала она себя хорошо, до тех пор, пока руками не коснулась волос. Несмотря на то, что старательно тёрла их полотенцем, легла она с влажными, нечёсаными волосами. Думала, полежит, подумает, потом встанет, расчешет... а вышло вот как.

Тихонько прокравшись к приёмной доктора, Ксения убедилась, что там тихо и приоткрыла дверь. Никого не было. Добравшись до зеркала, она воочию убедилась, что голову придётся мыть ещё раз и лучше постоять под душем, чтобы вода волосы расчесала, иначе есть угроза не разобраться с образовавшимся колтуном.

Потом мысли перешли сразу к печальным событиям и подумалось, что может вообще волосы состричь, чтобы быть менее привлекательной. Впрочем, в данном случае важна не внешность, решила она, а её положение. И будь она хоть жуткой страшилой, её всё равно возьмут замуж. Мысли закрутились по-новой. Марк, дети, горцы, она, Фидель, северяне.

Услышав шаги в коридоре, Ксения быстренько вернулась на своё место и легла. Вошедшим оказался доктор.

– Миледи, нашли женщину, согласившуюся ухаживать за вами. Это Цецелия.

– Бабушка Цеце?
– удивилась Ксения, - она ещё ходит?

– О, она крепкая старушка, - улыбнулся лекарь, - и вечером вас перенесут в вашу спальню.

Ксении удалось безвылазно просидеть в своих покоях, по большей части в кровати, почти неделю. Дольше ползать мухой было бы подозрительно, и слишком роняло авторитет Фиделя. За время вынужденного бездействия женщина потеряла здоровый румянец, сделавшись бледной и от этого более утонченной, хрупкой.

Словно мифический персонаж она сидела за столом среди северян, рядом с герром Ингваром. Это был первый её "выход в люди" и совместная трапеза с северянами, превратившаяся в её обязанность. Ксении застолья казались шумными, ей было неловко среди большого количества мужчин, косящихся на неё. Особенно её беспокоил командир. Он почти не разговаривал с ней, только гипнотизировал своими голубыми глазами и хищно раздувал ноздри, когда она только появлялась в столовой.

Мужчина её пугал. Зачем он всё время следит за ней? К чему принюхивается? Разве можно вообще что-нибудь учуять среди запаха пота стольких тел? Почему он молчит? А если добавить, рассказ Фиделя как быстро свирепеет этот северянин, то с уверенностью можно сказать, командир маньяк или психопат.

Под ручку с Цецелией леди выходила в сад, и всегда кто-нибудь оставлял свои дела, чтобы сопровождать их. Иногда следом шёл сам герр Ингвар. Он молчал, держал дистанцию и все равно пугал. Только однажды мужчина раскрыл рот.

– Миледи, где ваши дети?

Говорил он с жутким акцентом, явно подбирая простые слова, и своим вопросом вогнал Ксению в ужас.

– Далеко.

Он не поверил, но больше спрашивать ничего не стал. А женщина с тех пор день и ночь думала, как выскользнуть из дома. При видимой свободе с неё не спускали глаз. Даже за Цеце следили, что чрезвычайно веселило её, и она отпускала пошлые шуточки, на сей счет.

Только в своих покоях, которые покойная ныне маркиза Орис с любовью обустроила для невестки, чтобы та как можно чаще приезжала погостить с детьми, Ксения могла чувствовать себя безнадзорной.