Почему из всех людей в мире мне понравился именно тот, чьего отца чуть не убил мой собственный? И, главное, что мне сейчас делать?

Женщина, словно почувствовала мое волнение и чуть слышно произнесла:

– Не переживай, мы поговорим позже.

Я бы очень хотела, чтобы от ее слов мне полегчало, однако лучше не становилось. Чувствовала я себя весьма паршиво.

Через несколько мгновений на лестнице появился Леша в сопровождении мужчины, на которого он был очень похож внешне. Примерно так же как и я на своего отца…

Константин Дмитриевич, а в том, что его так зовут, я уже не сомневалась, был чуть выше своего сына. Его волосы уже тронула седина, однако взгляд таких же голубых, как и у Леши глаз, был весел и добр.

Мужчины спустились в холл и оказались напротив нас.

– Диана, это мой отец Константин Дмитриевич. Пап - Диана.

Я взяла себя в руки и подняла на мужчину глаза, молясь, чтобы он не узнал во мне черты человека, который однажды чуть не лишил его жизни.

– Очень приятно.
– сказал мужчина и по-доброму улыбнулся.

Я кивнула и пробубнила нечеткое:

– Мне тоже.

Хотя сейчас хотелось провалиться сквозь землю. Я чувствовала, что на меня смотрит Ангелина Павловна, и это совсем не придавало уверенности в себе.

А еще… я ненавидела отца. Я впервые поняла, что действительно его ненавижу. Кажется, меня даже немного потряхивать от отчаяния, поэтому слова Леши послышались весьма кстати:

– Пойдем, я покажу тебе комнату.

Я кивнула и постаралась улыбнуться, принимая протянутую руку Лаврентьева.

Оказавшись в комнате, я смогла выдохнуть. Леша поставил небольшой чемодан возле кровати и закрыл дверь. Он уже так привычно подошёл ко мне сзади и, обвив талию руками, пристроил голову на моем плече.

– Всё в порядке?
– практически шепотом спросил парень, зарываясь носом в мои волосы.

– Я не знаю… - честно ответила я.

– Волнуешься?
– нежно касаясь губами шеи, поинтересовался Леша.

Огромные мадагаскарские тараканы… да я просто в ужасе!

Я молча кивнула.

– Глупышка…

Лаврентьев развернул меня к себе лицом и аккуратно заправил за ухо выбившуюся прядь волос.

– Ты им обязательно понравишься.

После этих слов он меня поцеловал, не переставая успокаивающе гладить по спине.

А я стояла и ненавидела себя. За то, кем являлась, за то, что не в силах сказать правду, за то, что ничего не могла изменить.

Леша вернулся к родителям, давая мне возможность принять душ и переодеться. Я подождала, пока его шаги стихнут и достала телефон, молясь, чтобы Ковалевский был в адеквате и смог со мной поговорить. После трёх долгих гудков, он ответил:

– Ну что, сразила всех наповал?

Я хотела сесть на кровать, но практически сразу поняла, что от избытка переживаний я не могла находиться на одном месте.

– Боюсь, что мой отец уже сделал это гораздо раньше.

– Что произошло?
– тон голоса Виталика сразу изменился на настороженно-серьезный.

Я с горечью усмехнулась и проговорила:

– Знаешь, я всегда думала, что Лаврентьев - очень распространенная фамилия. Сколько их в Москве?!

Ковалевский молчал, и я понимала, что сейчас он отчаянно напрягает мозг, пытаясь понять, что же на этот раз сделал мой папочка.

– Помнишь, несколько лет назад был крупный скандал, когда моего драгоценного родителя прокатили с одной очень выгодной сделкой, за что он практически довел до могилы того, кто посмел ему отказать?

– Допустим, только при чем… - парень замолчал на полуслове.
– Нет…

Он всё понял.

– Это был его отец, Виталь.

Я проговорила эти слова и поняла, что в моих глазах стоят слезы.

– Мне приехать?

– А это что-то изменит?
– как-то истерично хохотнув спросила я.

– Я мог бы тебя забрать.

Я покачала головой, а в слух сказала:

– Я должна разобраться во всем сама.

Когда я проговорила всё это вслух, мысли потихонечку всталвали на место. Я не могла больше выдавать себя за ту, которой не являлась. Лаврентьев возненавидит меня, когда поймет чья я дочь, а в том, что он рано или поздно об этом узнает, я не сомневалась. Я должна была прекратить всё это как можно скорей.

Я приняла душ и переоделась в легкое платье с цветочным принтом, после чего спустилась вниз, решив воздержаться от макияжа. В столовой уже был накрыт стол и по дому распространялся аппетитный запах запеченного мяса.