Чем больше Борден слушал, тем злее становился. Он устал играть мягко. Ошибочно понадеявшись на то, что этого человека можно легко расколоть, в итоге он понял, что Бык требовал большей работы. И Борден сорвался. Потерял контроль. Он перестал себя сдерживать во время ударов. Он взорвался.

В какой-то момент приблизился Гектор, стараясь не соприкасаться с Борденом, находящемся на взводе и задыхающимся от бешенства.

— Он не сможет говорить, если ты сломаешь ему челюсть, Борден.

— Мне похуй на все, что он скажет, — ответил Борден. — Я готовлю ему долгую и мучительную смерть.

— Нет, — прохрипел Бык. Его лицо распухло до неузнаваемости. Глаза практически не открывались, но из них продолжали капать слезы. Он взмолился, захлебываясь соплями: — Не убивайте меня. Не убивайте…

— Тогда, блядь, говори, или я выбью к хренам твои гребаные глаза.

Опять злость.

Опять кровь.

Опять удары.

Глазное яблоко вылетело из глазницы, и Бык наконец-то сломался.

— Терри Маллиган! — завизжал он от боли, неудержимо рыдая. — Его зовут Терри Маллиган.

— Кто он? — потребовал Борден, вытираясь от крови старой тряпкой, которую бросил ему Гектор.

— Ему нужен ты!

— Зачем?

Бык захрипел, пытаясь глотнуть воздуха:

— И-из-за того, что ты сделал.

Борден отшвырнул тряпку и схватил его за низ подбородка, заставляя смотреть вверх.

— Блядь, договаривай до конца. Что я сделал?

— Ты убил его сыновей.

— Я убил до хрена людей. Конкретнее.

— Братья, которых ты убил… за убийство девушки.

Борден застыл. Он спился взглядом в этого червя, но не обнаружил ничего, кроме подтверждения правдивости этих слов.

— За ним есть люди? — вмешался Гектор. — Какая сила стоит за ним? Давай, Бык, не заставляй нас всю ночь дожидаться.

Глядя на них единственным опухшим глазом — второй был выбит и залит кровью — он задрожал сильнее и прохрипел:

— Он дьявол. Отсидел в тюрьме пятнадцать лет. Недавно, месяцев пять назад, вышел. Когда-то он был хозяином этих улиц и хочет вернуть их себе. Он на дне, мужик. Глубоко на дне. Ты не сможешь найти его. Он кукловод, дергающий за веревочки. И он хочет вернуть себе Нью-Рэйвен и убить тебя.

Борден почувствовал, что Гектор наблюдает за ним, ожидая его следующего хода. Но правда была в том, что его застигли врасплох. У тех братьев, которых он убил, была другая фамилия. Не Маллиган. С этой фамилией не было никаких ассоциаций.

— Что ты собираешься делать? — спросил, наконец, Гектор.

Борден медленно выдохнул.

— Мне нужен еще один стул, чтобы я мог поподробнее пообщаться с нашим приятелем Быком. Потребовалось приличное количество ударов, чтобы разговорить его, и, если он не дурак, то захочет сохранить свой второй глаз.

Гектор заржал и пошел искать второй стул.

А в это время Борден, взглянув в единственный глаз Быка, увидел там такой страх, от которого сам содрогнулся. Этот человек боялся Маллигана больше, чем Бордена.

Эмма

Вечер я провела, принимая долгую горячую ванну, чтобы успокоить свое ноющее тело. На моих плечах и предплечьях появились новые синяки. От ключицы до горла тянулись следы укусов. Расчесываясь, я обнаружила в воде приличные пряди волос, которые он выдрал, трахая меня. Даже теперь я была удивлена тем, что мне нравилось видеть это. Синяки, которые, на первый взгляд, незнакомыми людьми могли быть истолкованы как нечто ужасное, для меня были словно маленькие временные трофеи, напоминающие о его удовольствии. Это был своего рода самообман.

Этот мужчина безумец. Но мне все равно.

У него инстинкты собственника. Он вспыльчивый. Мне по-прежнему все равно.

Он ревнив и груб. Берет то, что хочет, без страха и сожаления. И мне, черт возьми, все равно.

Я задремала, и моей последней мыслью было то, как мало меня заботило, что наши отношения строились на таком количестве совершенно противоестественного дерьма, что у любого психотерапевта взорвался бы мозг при попытке разобраться в этом.

Мои глаза распахнулись от звука закрывающейся двери. Подскочив на кровати, я не могла понять, прошло ли несколько часов или несколько минут. Посмотрела на часы на ночном столике. Два часа ночи. Место Бордена в кровати пустовало. Легкий шум заставил меня быстро повернуть голову в сторону ванной, и сердце в груди сжалось от страха. Я прислушивалась, внимательно наблюдая за дверью. По звуку, кто-то снял с себя одежду и бросил ее на пол. А потом послышался звук льющейся из душа воды.

Это Борден.

Ну, конечно.

Это не какой-то вооруженный мужик, замышляющий мое убийство или что-то в этом роде. Я присела на край кровати, вслушиваясь в каждое его движение. С момента, как он вошел в душевую кабину и до звука закрывающейся стеклянной двери, я практически не дышала. Интересно, где он был после того, как высадил меня? Не знаю, что могло его заставить пойти в душ сразу же по приходу домой.

И мое любопытство победило.

Я выскользнула из кровати, подкралась на цыпочках к двери ванной и прижалась к ней ухом. Слышно было едва различимое бормотание и ругательства, а потом наступила тишина. Я не очень понимала своих опасений, но пересилила их и повернула ручку. Дверь бесшумно открылась, и мой взгляд уловил его, стоящего в центре кабины под струями воды. Он был обнажен и яростно тер себя. Я уже было собралась позвать его по имени, когда увидела, что именно смывает с него вода и уносит в сливной водоворот. Моему мозгу потребовалось несколько полных секунд, чтобы понять это.