— Это из той области, в который ты действительно не можешь помочь, Блекджек. Ты — та, кто ты есть, — ответила она, поудобнее устраиваясь у меня под боком. — Теперь я понимаю это немного лучше. Я думаю, этот вопрос… я справлюсь с ним? Я и вправду не знаю.

— До сих пор ты, вроде, отлично справлялась, — ответила я с грустной улыбкой. — Кусака, — добавила я, заставив пегаску покраснеть и улыбнуться.

— Это был облегчающий секс, Блекджек. Мне было нужно перебеситься, — пробормотала она, затем вздохнула. — Я не хочу исчезать из твоей жизни, потому что тогда у меня не останется ничего. Но и оставаться с тобой трудно. Это не твоя вина. Ты просто… с тобой всякое случается. Но это по-прежнему трудно. И больно. — прикрыв глаза, она легла напротив меня.

— Просто… не оставляй меня. Что бы ни случилось, не бросай меня или не оставляй позади. Пожалуйста…

— Не оставлю, — прошептала я и поцеловала её закрытые глаза, отчего она улыбнулась и вздохнула. Уткнувшись в меня носом, Глори задремала. Укрывшись кобылами… может, сны будут лучше…

Тут я заметила, что она была не единственной пони, наблюдавшей за мной. Напротив меня сидел Крупье. Его взгляд прошёлся по моим спящим компаньонам, а затем он посмотрел на меня с выражением тихой зависти.

— Эхо… — пробормотала я, и его губы скривились в кислой улыбке.

— Вот как. И это выяснила, да? — тихо прохрипел он. — Я предполагал, что это случится рано или поздно.

— Это Скотч Тейп. Или, скорее, ей объяснил Улыбка Джек. — ответила я, глядя на его костлявую фигуру. Его глаза удивлённо распахнулись.

— Кобылка? Хех. — усмехнувшись, он застенчиво улыбнулся, почесав в затылке. — Всегда любил этого героя. Однажды загипнотизировал дюжину зомби-буйволов и заставил их танцевать балет в пачках. Хорошая игра, что ни говори.

— Почему ты раньше не рассказал мне об Эхо? — обратилась я к жеребцу, и его улыбка тут же пропала.

— Что тут говорить? Я был нежеланным продуктом эгоистичного подонка и матери, которая не хотела, чтобы ей напоминали об ошибках молодости, — мрачно ответил он и отвернулся. — Я пошёл в военные, потому что нигде больше для меня не нашлось места. И никогда не находилось. Я был пони, которого не было.

— Но ты видел… — начала было я, но он перебил, швырнув шляпу на землю.

— Конечно, я видел! — отрезал он и горько рассмеялся. — Я был тем пони, кто видел всё. Хорошие времена… плохие времена… я застал их. Записал их в себя. Я видел смерть Биг Макинтоша. Я вызывал медиков, увозивших Стоунвинга. Видел как Джетстрим сходит с ума на поле боя. Видел, как Дуф становится преступником. Как тщеславие пожирает Ванити. Как Твист превращается в иссечённую эмоциональными шрамами пустышку. Как Эпплснек упивается горечью, а Псалм — грехом. Я видел всё… и ничего не делал, чтобы это остановить! — сплюнув, он принялся расхаживать взад-вперёд.

— Я был свидетелем. Тем, кто знал, где захоронены тела, но всегда держал рот на замке. Тем, кто подслушивал все грязные секреты, но был слишком нерешительным, чтобы вынести их на свет. Тем, кто знал о боли своих друзей, но был слишком трусливым, чтобы протянуть им копыто помощи! — пока я наблюдала за ним, бледный жеребец превращался в масляно-жёлтого с коротко-стриженой каштановой чёлкой и пышной, расходящейся по плечам, гривой.

— С какой стати, во имя Эквестрии, я захотел бы тебе рассказывать об Эхо? О пони, который смотрел, как вокруг него рушится мир и не ничего не делал?

Он подхватил шляпу и, упрямо сжав губы, напялил её на место, снова превращаясь в Крупье.

— Смайлинг Джек был самым злым, раздражительным и мерзким пони на Пустоши, и при этом оставался в тысячу раз лучше, чем был Эхо.

На секунду я спокойно посмотрела на него.

— Что же случилось со всеми вами? — пробормотала я.

Он отвернулся, и на мгновение я была уверена, что он снова уйдёт от ответа. Но затем он прошептал:

— Звёзды…

— Прошу прощения?

— Это глупо. Просто… я думал об этом. — он оглянулся на меня через плечо.

— Это случилось сразу после тренировки. Мы закончили с основными делами, был канун Ночи Кошмаров, и все находились в предвкушении праздника. Твист хотела отправиться на карнавал туда, где сегодня стоит Капелла. Раньше там было кладбище. В конце концов, мы все согласились. Псалм взяла меня с собой, скорее всего из жалости.

Он вздохнул и с грустной улыбкой покачал головой.