Три грифины посмотрели на меня, и одна из них внезапно жадно усмехнулась:

— Будь я проклята, эта пушка моя… — Она положила руку на кобуру.

Я уничтожила её голову взрывом крови, костей и мозгов с помощью магической пули.

— Вот дерь… — закричала вторая, пытаясь достать свои пушки и спрятаться за мной. Один удар двумя металлическими копытами, и она, издав звук ломающейся фанеры вбилась в хрупкие шкафчики за мной. Лайонис я остановила двумя светящимися уколами прямо в глаза. Темно-желтая грифина затряслась, в то время как она уставилась назад, наполняя комнату соленым запахом того, как она обмочилась.

Только факт того, что она будет держать пони в безопасности, пока те не будут превращены, спас её. Я закрыла кейс с оружием и взяла броню. Заклятие переделывания одежды Грейс до сих пор было свежо у меня в разуме; я не могла исполнить его самостоятельно, но я была соединена с гениями аналитики, Мозаике и Гештальд. Втроем, заклятие было исполнено, и я одела черную броню на тело. Когда я одела плащ, немногие пони могли догадаться, что у меня были импланты, но каждый бы понял, что я несу плохие вести. К несчастью, никаких противодраконьих пуль в шкафчике. Мне придется использовать обычные и бронебойные против Литтлпип.

Закрывая шкафчик, я пошла к двери, оставляя тела двух грифин нетронутыми. Я думала, что это расстроило Лайонис ещё сильнее.

— Если ты действительно хочешь моего совета, то сваливай из Хуффа как можно быстрее, — сказала я спокойно — Это место тебя убьёт. — И я повернулась спиной к ней, идя туда, откуда пришла. Дюжина пони отступили обратно в офис и казармы, когда я шагала мимо. Кто будет винить их за это?

Оперативник вновь вышел на просторы Пустоши.

Когда я добралась до кратера жар-бомбы, Лакуна посмотрела на меня с глубоким сожалением:

— Нет. Нет. Пожалуйста. Не делай этого с ней. Не превращай её в её противоположность.

«Ты не в том положении, чтобы говорить нам, что делать. Ты — мусорный бак, и ты, начинаешь вонять. Теперь делай следующий прыжок», — ответила Богиня с презрением.

— Нет! — Лакуна крикнула, её глаза вспыхнули ярко-фиолетовым. — Я не стану! — пугающая тишина наполнила Единство после её слов.

«Ты что?» — спросила Богиня, как будто не понимая этих двух маленьких слов.

— Я отказываюсь! Я не буду подчиняться! — Лакуна закричала, сидя в кратере и сдавливая копытами свою голову. — Я… Я не твоя свалка воспоминаний! Я нечто… большее! — крикнула она, и её слова разнеслись по всему Единству.

«Да как ты смеешь? Ты думаешь, что ты больше, чем мы?!» — Богиня возразила горделиво. — «Ты ничто! Ты просто коллекция наших слабостей, недостатков, сомнений и боли! Ты никогда не рождалась. Даже это тело тебе не принадлежит. Ты ничто! Теперь подчиняйся!» — И гравитация, достаточно сильная, чтобы сломать её, созданная не только Богиней, но и сотнями душ, давила на неё.

— Я… не… буду! — Лакуна прокричала в ответ в сторону темных небес над её головой. — У меня есть друзья! Я… Меня люб… Обо мне заботятся! Я значу что-то для других! Я не подведу их теперь, и не доставлю к тебе.

«У тебя есть друзья…» — Богиня пробормотала, и рябь прошлась по Единству от этого слова. — «Как… как может… ничто… не являющееся пони… иметь друзей?» — спросила она презрительно. Потом она прорычала, — «Из всех моментов, чтобы сказать это, ты выбрала этот? ЛитлПип идет! Она хочет уничтожить нас! Собственные мысли Блекджек это подтверждают. И ты смеешь говорить это сейчас? Сейчас?!»

— Я не… — она проскулила. — Подумай о том, что сейчас делаешь. — Она упала на колени, зажмурив глаза, в то время как все её тело тряслось.

«Что мы делаем? Мы? Мы спасаем расу пони! Мы становимся жизнеспособным видом! Мы, одним ударом, уничтожаем три величайшие угрозы для нас. Также, мы собираемся убедиться в том, что зебринский артефакт больше никогда не испортит кого-либо, после того, как мы получим нужную нам информацию. Мы делаем то, что должно! То, что будет сделано! И никто, ни ты, ни Красный Глаз, ни Блекджек, и, безусловно, не эта мелкая заноза в заднице нас не остановят!» — Единство проревело прямо в неё, как лавина. — «Но что насчет тебя! Что ты делаешь? Ты ставишь под угрозу всю нашу расу, потому что беспокоишься о своем друге. Ты сводишь наши усилия защититься от Красного Глаза на нет, ради своего друга. Ты слепо угрожаешь нам, в беспокойстве за своего друга! Как ты можешь быть такой недальновидной? Как ты можешь быть такой эгоистичной?» — через связь шла не ярость, а отвращение и презрение. — «Если бы мы только могли убить тебя без риска для себя…»

Лакуна прижалась лицом к светящейся земле, борясь с разрывающей её на части гравитацией.

«Пожалуйста!» — взмолилась я, в это бушующее скопление мыслей и голосов. — «Однажды, ты уже познала дружбу! Ты должна! У Твайлайт были друзья! У неё были друзья!»

«Отзвуки и тени нематериальных вещей, что уже давным-давно остались в прошлом», — равнодушно ответила Богиня. — «Пагубные, убогие, ужасные вещи… а ты знаешь, что такое дружба и любовь, на самом деле? Это боль. Боль потери. У каждого из нас были друзья, семьи и любимые. А ведомо ли тебе, как ощущается печаль тысяч пони? Мне, ведомо. Именно поэтому, я и создала Лакуну. Именно поэтому, мы нуждаемся в ней. Мы были бы не способны оставаться в здравом уме, если бы нам пришлось чувствовать подобное».