— Я рассчитываю, что он будет напоминать тебе о той, кто старается уберечь тебя от саморазрушения, когда в следующий раз ты почувствуешь непреодолимое желание спасти кого-нибудь ценой своей жизни, — ответила пегаска. Затем дёрнула несколько раз зубами маленький замок в виде сердечка, проверяя на прочность, и улыбнулась. — Если я хочу тебе помочь, мне придётся держать тебя на привязи до тех пор, пока ты не осознаешь, насколько важна для каждого из нас.

Я покраснела ещё гуще, но, откровенно говоря, возразить мне было нечего. Если таковы условия продолжения наших отношений, мне придётся их принять. Хотя, если честно, я готова была позволить ей и не такое. Не представляю, как бы я смогла жить без неё. Глори была нужна мне, как воздух.

— И где же ты смогла раздобыть такую штуку? — поинтересовалась я, ощущая некоторый дискомфорт в районе шеи. Чёрный кожаный ошейник сидел плотно, хотя и не врезался в кожу. Я едва могла просунуть под него палец.

— У Чарити. Она практически подарила мне его, когда я рассказала, для чего он мне нужен. О, и ещё она дала мне те пустые шары памяти, которые ты просила, — ответила Глори, переворачивая меня на живот. — Я знаю, как ты хочешь помочь Рампейдж, но прямо сейчас немного помощи не помешает тебе самой, — нежно промурлыкала она, погладив меня по спине. Я застонала от наслаждения, хотя одновременно почувствовала укол вины. Ведь мне не удалось спасти Попурри, а значит я не заслуживала…

— Ай! — взвизгнула я, когда Глори сильно шлёпнула меня пониже спины. Это было одно из немногих незащищённых мест на моём новом теле, и удар оказался довольно чувствительным! Я оглянулась через плечо, чувствуя, как неистово полыхают мои щёки. — Глори! Ты меня ударила!

— Ты ведь думала о Попурри, не так ли? — спросила Глори, глядя мне прямо в глаза. Я покраснела ещё сильнее, чувствуя себя очень… смущённой. Голубая пегаска наклонилась ко мне. — Отныне и впредь, я запрещаю тебе корить себя за это, ясно? А также за Даск. За то, что бросила нас. За секс на стороне. За любой из твоих проколов. Теперь лишь я могу наказывать тебя.

— Я… а… что… как? — изумлённо промямлила я в ответ.

— Ты меня слышала, — сказала Глори, снова погладив меня по спине. — Каждый раз, когда ты совершишь что-то, достойное наказания, я буду той, кто накажет тебя. И да, вероятно, это будет больно. Но я не вижу иного способа оставаться рядом с тобой, и не беспокоится о том, что ты можешь причинить себе вред. — Он помолчала намного, закрыв глаза, а затем добавила: — И, думаю, мне это нужно не меньше. Я люблю тебя, но ты уже столько раз причиняла мне боль. Не уверена, что без этого смогу когда-нибудь простить тебя.

— Но… в смысле… что, если мне придётся… — нервно начала я.

— Я рассчитываю сделать из тебя хорошую пони, — мягко прервала меня Глори. — И если ты должна помогать… помогай. Но как только я пойму, что ты используешь «помощь» как повод подставить себя под пули, ты будешь наказана. И если снова сделаешь что-то, что причинит мне боль… ты будешь наказана. Начни казнить себя и впадать в депрессию… не сомневайся, ты будешь наказана. — Подцепив крылом ошейник, она приблизила моё лицо к своему. — Я люблю тебя, но всё ещё очень злюсь за то, что ты сделала. Так что, если методы, которыми я пытаюсь помочь, тебя не устраивают, я перестану тебе докучать.

Я поджала губы, но затем обреченно вздохнула, понурив голову.

— Полагаю, у меня нет выбора.

Глори шлёпнула меня по крупу, и я подскочила, в замешательстве посмотрев на нее через плечо.

— Разумеется у тебя есть выбор. Если захочешь, чтобы я остановилась, просто назови меня Реинбоу Деш, — возразила Глори, нежно лаская мою гриву, и я буквально заурчала от удовольствия. — Но если мы собираемся остаться больше, чем друзьями, то отныне ты полностью в моей власти.

Она вцепилась зубами в мою гриву и дёрнула изо всех сил, заставив меня скривиться от боли и застонать. И задрожать…

И улыбнуться…

* * *

После полудня она отвязала меня от кровати, и я соскользнула с простыней, чувствуя себя… довольно странно. И не просто странно, а… странно хорошо. Я без утайки выложила Глори всё, что накопилось у меня на душе, и она пустила в ход несколько весьма неожиданных предметов. Дважды меня высекли за Бон, четыре раза — за Попурри, и ещё разок — за Медицинский центр Флаттершай. Когда пришло время получить наказание за Даск, в дело пошли повязка на глаза, оковы и пояс. А уж когда пришла пора ответить за Стигиуса, Глори проявила особую изобретательность…

Забавно. Сейчас, с Глори, я в куда большей степени почувствовала себя кобылой, чем с ним. Никогда не думала, что ко мне можно применить определение «покорная», но, должна признать, то, что происходило вчерашним вечером и минувшей ночью, вызвало у меня целую гамму весьма приятных ощущений. Конечно, Глори не смогла заставить моё сердце биться сильнее или вызвать у меня учащённое дыхание, но она, определённо, помогла мне почувствовать себя счастливой от того, что я жива, и мы по-прежнему вместе. Наши отношения приняли весьма запутанный характер, как и всё остальное в Пустоши…