– Не говори так!
– отдернула ее Рина Салли.
– Когда он сообщил, что ему тридцать один, как ты ответила ему?

– Лина? Подожди, а сколько ты думала мне лет?

– Это имеет значение сейчас?

– Нет, мне интересно, скажи!

– Двадцать семь или двадцать восемь,

В ушах зазвенели последние фразы их разговора, начавшегося так непринужденно и весело. Пока она не испортила все. Не сумела дать ему понять, что для нее неважен этот факт. В чем заключается смысл любви? В том, чтобы быть со второй половинкой до последнего вздоха и никогда не сомневаться. Ни в чем.

– Он не получил от меня ответа, который ждал, - сильнее заплакала Лина.
– Он не отвечает на мои звонки. Он прав, потому что, если человек любит, то для него нет преград.

– Напиши ему сообщение, - ответила ее мать.
– Возьми и напиши, что ты сожалеешь, что ты не хотела его ранить. В чем дело, Лина? К сожалению, мы с отцом не сможем всегда за тебя решать и исправлять твои ошибки. Действуй так, как ты считаешь нужным, доченька! К тому же ему же не сорок лет!

Неудачно пошутила. Хотела разрядить обстановку и остановить поток нескончаемых слез дочери, которые резали без ножа. Застыла, вникая в предложение матери. Все верно. Нужно покончить с поведением маленькой девочки и стать наконец — таки взрослой. Независимой.

– Спасибо, мама!
– поцеловала женщину в щеку Лина.
– А если папа узнает, что ему тридцать...один?

– Я попытаюсь его уговорить, - успокаивающе произнесла мать, прежде чем покинуть спальню, нарочито оставляя дочь наедине с первой проблемой, которую придется разрешить самостоятельно. Проявить твердость характера и доказать, что она — дочь сильного и непобедимого адвоката. Ситуация не может властвовать над ней. Она должна взять ее под контроль.

«Прости меня, пожалуйста! Конечно, календарный возраст отличается от того, на сколько лет чувствуешь себя. Это не имеет значения! Прости меня! Мне, правда, очень жаль, что я так отреагировала! Я сама очень расстроилась за свое поведение! Прости, пожалуйста!»

Смахнула слезы, выжидающе глядя на экран. Прочитано. Две синие галочки. Подключен и сохраняет гробовую тишину. Ее предположения, что он специально не брал трубку оказались верны.

«Сильно обидела? Микаэль….»

Опять молчание.

«Я приношу искренние извинения, потому что провинилась на этот раз, хоть ты мне сказал, что иногда можно немного провиниться»

« Я позже позвоню. Я не могу говорить»

Когда спустя полтора часа ожидания, Лина снова получила взамен лишь его молчание. Неужели он решил так жестоко наказать ее за одну ошибку? Растоптать и унизить, довольствуясь тем, как она раскаивается перед ним. Забыв о гордости. Наплевав на принципы.

«Я поняла, что Вы меня не простили. За время нашего общения я не обращала внимания, какая разница в возрасте. Главное, как приятен и интересен мне человек. Я так же очень благодарна за проведенное время! Всего хорошего»

Как только Лина собиралась выключить мобильный, он мгновенно завибрировал. Звонил. Наконец — таки удосужился опустить планку. И все же на этот раз она виновата…

На другой линии раздался сразу громкий смех. Веселый, будто ничего не произошло, в то время, как ее щеки еще оставались влажными.

– Моя хорошая, я понимаю, ты смутилась, - нежно сказал Микаэль, и впервые в его тоне проскальзывали ласковые нотки. Необычно. Иначе.

– Я не должна была так отвечать, - прошептала Лина.
– Прости меня, Микаэль.

– Хватит извиняться!
– воскликнул он.
– Все в порядке! Я не обиделся, тем более обида — привилегия девушек и детей, но не мужчин. Кстати, твое последнее сообщение меня удивило.

– Почему?

– Такое впечатление, словно я читал отрывок из какого — то великолепного произведения, - подтрунил слегка он, и Лина почувствовала, как на губах заиграла улыбка. Безмятежная.
– Эй, сеньор, я ухожу из вашей жизни навсегда! Прощайте! Не ищите более меня...Только я не отпущу тебя, Лина! Никогда не отпущу!

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ.

Наблюдая за тем, как Микаэль выбрасывает использованные инструменты после очередного приема, Лина свесила ноги. Приняла вертикальное положение в кресле. Черные волосы, как всегда, зачесаны назад, открывая лоб. Широкие плечи, обтянутые белой рубашкой, слегка напряжены. А спущенная маска открывала верхнюю губу. В каждом движении — уверенность. Приковывала к нему, лишая самообладания.

Желание вот так сидеть и смотреть на него не только в кабинете пронизывало ее. Куда — нибудь пройти прогуляться с ним. В его обществе. Окончательно отбросить формальности. Стать просто мужчиной и девушкой. Парой.

– Постой, - обратился мужчина к ней, поймав ее изучающий взгляд, и Лина вспыхнула, переключая внимание на окружающую обстановку.
– Я забыл снять салфетку.

Приблизился и неожиданно запустил пальцы в распущенные волосы, отчего она дернулась. Недоуменно покосилась на него, ощущая, как кожу на голове приятно защекотало. Прохладно. Так хорошо, что хочется тихо застонать.

– Крючок зацепился, - ляпнул первое пришедшее на ум. Перекинул копну волос на плечо. Коснулся жилки на ее шеи, скользнув вниз, к ключице, и Лина прикрыла глаза. Отдаваясь во власть чарующим ощущениям. Подчиняясь безмолвно, по сути, невинной ласке, глубоко вздохнув.