Я не знаю, сколько бы ещё продолжалось наше сражение, если бы не странный звук, похожий на писк, который заставил ругару взвыть, и броситься наутёк.

Ещё несколько секунд все перебывали в странном исступлении, а потом разразились довольными криками. Чудовища отступили, а мы остались живы, так что можно считать, что эту битву мы выиграли.

Глен и Вейн дотащили меня до машины. Я истекал кровью. У Алекс сильно кровоточила рука, а так, больше никаких существенных ранений никто не понёс, если не считать десятка ссадин и ран у каждого.

– Глен, Дрейк теперь превратиться в ругару?
– задал наивный вопрос Вейн.

– Нет, не превратится. Если бы мы имели дело с Вендиго, или Оборотнем, тогда конечно, у него бы не осталось шансов. А так, ругару можно стать, только после специального обряда.

– Какого?

– Этот обряд проводиться в полнолуние. Старший из клана должен напоить кровью обратившегося ругару того, кого они собираются навернуть, читая при этом заклинания.

– Радует, что Дрейку это не грозит.

– Но, ему грозит смерть от потери крови, или от заражения, так что нужно как можно скорее доставить его в больницу.

– Эй, я всё ещё живой, и слышу вас.
– подал я голос с заднего сидения.

Парни доставили меня в больницу, где меня «подлатали». Доктор был, мягко говоря, в шоке от моих увечий. За годы своей работы, он явно не видел столько ран и ссадин на одном человеке, который при этом был ещё жив. Мне промыли раны, наложили швы и, понаблюдав несколько дней в больнице, с благословением отпустили домой. Алекс наложили шину, на прокушенную руку. Помимо этого, у неё ещё было сотрясения мозга. Хотя, я до последнего сомневался, что он у неё есть. Остальные же отделались, можно сказать, «лёгким испугом».

Когда нас выписали домой, нас ждала новость, которая обеим не пришлась по вкусу.

– По последним данным, чудовища двинули на юг, и теперь там устроили «общепит». Нужно поторопиться, пока количество жертв не увеличилось, а ругару не навернули ещё несколько десятков в свои ряды, дабы восстановить счёт.
– произнёс Глен однажды вечером.
– Так как у нас есть раненные, они останутся здесь, и будут докладывать обстановку, на случай, если вернуться ругару. Остальные - поедут со мной по их следам.

– Ещё чего?! Я еду с вами!
– выступила вперёд Алекс.

– Я тоже.
– тут же вмешался я.

– Значит так, вы оба останетесь дома. Вы ранены, и не сможете отбиваться, а я не собираюсь рисковать вашей жизнью. Это не обсуждается.

– А моё мнение тебя уже не волнует? Я не собираюсь сидеть дома, как инвалид, пока вы будете охотиться. К тому же, я не собираюсь оставаться вдвоём с этим нытиком.

– Что??? Ты кого это нытиком назвала???
– моему возмущению не было предела.

– Алекс, хватит пререкаться.
– проигнорировал мою вспышку Глен.
– Сейчас речь идёт не просто о самоутверждении, а о твоей жизни. Если тебе на неё наплевать, то мне - нет. Я уже потерял одного Метклаффа, и не намерен пережить это снова.

В комнате повисла тягостная пауза. Алекс опустила голову.

Я, как никто другой, понимал Глена, и решил ему помочь.

– Алекс, Глен прав. Нам лучше остаться, пока всё не заживёт. Мы будем им только мешать. А так у них будет шансы задать жару этим тварям.
– я старался говорить спокойно и как можно мягче. Глен с благодарностью посмотрел на меня.

– Мне плевать. Делайте что хотите.
– с этими словами, Алекс побежала наверх в свою комнату.

Глен хотел броситься за ней, но Сэм и Дэнни его остановили.

– Сейчас ей лучше побыть одной. Алекс не привыкла показывать свою слабость, и уж тем более, её признавать.

– И почему она такая упрямая?
– задал я немой вопрос.

– Потому что она - средняя сестра.
– ответила Дэнни.

– Но, ведёт себя как старшая.
– добавила Саманта.
– У Алекс повышенное чувство опеки и вины. Она старается всем помочь, во всем быть первой и лучшей. Она не привыкла проигрывать. Джон был нам не просто братом, он был для нас как отец. Наш отец погиб, когда Джону было всего четырнадцать лет, и он принял на себя роль мужчины в доме.

– Странно, мне всегда казалось, что Джон, так сказать, ветреный.
– задумчиво произнёс я.

– Это была его защитная маска. Дома он был совершенно другим. Он заботился о матери и о нас, днём учился, а ночами подрабатывал, что бы помочь финансово. Алекс была очень привязана к нему, да и мы все. А когда Джон погиб, в ней что - то надломилось. Она стала совершенно другой. Из весёлой и озорной девушки, она превратилась в грубую, упрямую самовлюблённую...-запнулась Денни, подбирая нужное слово.