А я... я почему-то не верила ей. Не верила ее раскаянию.

– Почему?
– спросила я.

И она стала рассказывать. Как они с Тэром любили друг друга и как он стал потом отдаляться, все поглядывая на меня. Ослепленная ревностью она снова попыталась меня убить, но у нее ничего не получалось. Она делала много попыток, но все они оставались безуспешными. А потом отец и вовсе спрятал меня. Она сначала успокоилась, но потом ее сын лишил Тэра силы, она переосмыслила ситуацию. Кто она без мужа? Нужна ли ей вообще эта жизнь? Много лет провела она в поиске ответов на эти вопросы. А потом решила, что без мужа она никто. Но теперь все нужно было организовать так, чтобы казалось, что она не вмешивалась в жизнь драконов или других существ. Она наделила Серых способностью, близкой к Черным, чтобы Серые стали завидовать. Тем самым она подогревала в них ненависть. Узнав о том, что они планируют заговор, она не только не пресекла это, но и активно помогала. И вот все было готово, осталось только найти очень сильную девушку. Она запустила поисковик по мирам, и он нашел только одну такую девушку, да и то в будущем. Сначала она не узнала меня, все же моя внешность стала более человеческой, но потом поняла кто я. И тогда она решила, что осуществит две цели: отомстит мне и вернет Тэру его силу. Она сказала, что ей было мало моей смерти, сестра хотела, чтобы я страдала точно так же, как и она. От безответной любви. Когда я освободила Риддариона, она тут же позвала его к себе, чтобы мы не успели поговорить. Ведь притяжение суженых к друг другу очень велико и достаточно лишь одного касания, чтобы в них вспыхнула любовь. Она этого не хотела и поэтому наговорила Риду много всего плохого про меня, а также отняла у него любовь, которая возникла, когда я его целовала. Но чтобы забрать всю любовь нужно было много времени, и если мы будем вместе все это время, у нее ничего не получится. Тогда она заключила со мной сделку, чтобы я не искала встречи с Ридом.

– ... но удача всегда была на твоей стороне, Реми. Ты случайно несколько раз столкнулась со своим драконом. Поэтому, я не смогла забрать всю его любовь, и ты со временем смогла разжечь те тлеющие угольки, что я оставила в его душе.

Я не могла поверить в то, что слышу. Конечно я не понимала и половину из того, о чем она говорит, потому что просто не помнила этого. Но... Ее слова были настолько ужасны!

– Прости меня, Реми!
– заплакала Лара и потянулась ко мне.

Вот она обхватывает меня своими прозрачными руками, а потом... Тянет меня в Реку! Я стала сопротивляться, но она была слишком сильна. Не давала мне даже пошевелиться. И вот когда я почти упала в воду, меня пробрала злость. Да что ж она за су... сумочка такая, что вечно портит мне жизнь?! Ну уж нет! Иди-ка ты дорогая сестра куда подальше! Я вспомнила о своей драконьей гибкости. Расслабилась, успокоив Лару. А потом вывернулась и обхватила руками с отросшими когтями призрачное горло Ларабель.

– Ненавижу!
– прохрипел очень материальный дух.

Я посмотрела на нее.

– А я тебя не ненавижу.

Сжала горло сильнее.

– Я тебя призираю! Ты такая дрянь!
– сказала я с отвращением.
– Ты достойна родиться в теле самой последней продажной девки и уродины! Потому что твоя душа не стоит тела Богини. А вот такое аморальное поведение и отвратительная внешность как раз под стать твоей черной душонке. Как я сказала так и будет! Слово Богини неприложно!
– на этом я кинула визжащую Ларабель назад в Реку.

Затем я раскинула руки и стала вбирать Силу этого места, покачиваясь, изгибаясь под стать течению реки.

– Вечная Река, твое течение доносит нас до уготованной нам новой жизни. Неси душу Ларабель быстрее, неси быстрее к ее каре. Она не достойна твоего спокойствия.

Я отпустила Силу и устало опустилась на землю. Ну вот и все. Я узнала, что хотела, правда, легче мне от этого не стало. Месть не принесла мне радости, удовлетворения. Я ужаснулась. Какая же я отвратительная! Упрекала сестру в жалкой мести, а сама не лучше. Поднялось жуткое отвращение к самой себе. Тут меня подхватили на руки и обняли.

– Папочка! Что я натворила?! Я ужасна!
– зарыдала я на груди отца.

Он гладил меня по голове, успокаивая.

– Не плачь, родная, не вини себя. Это не месть.

Посмотрела на него.

– А что же?
– шмыгнула я носом.

– Правосудие. Правосудие, свершившееся твоими руками. Поверь мне, я знаю.

Я снова шмыгнула носом. Папе я верила. Отвращение начало медленно отступать, а вот изрядно подпорченные нервы никуда не делись.

– Бедная моя девочка, - произнес отец и вздохнул.
– Пойдем. Я отнесу тебя в Источник.

Через минуту мы уже были в нужном месте. Источник - это место, где восстанавливается тело и душа. Папа поставил меня на краю и, поцеловав в лоб, ушел. Я разделась и шагнула в бурлящую воду. Тут же все печали, горести стали отступать и я расслабленно выдохнула.

Совет 16: Думаешь все забыла и теперь свободна? Как бы не так! Не любишь полюбишь, не полюбишь, заставим.

К завтраку я спускалась абсолютно спокойная. Источник вчера мне очень помог. Сейчас на душе были безмятежность. Самое приятное чувство. Но... ничто не вечно... Едва я вошла в столовую, как мое спокойствие вылетело в трубу. Угадайте почему? Агась, Риддарион, мой муж, завтракал с моим напряженным папочкой. Как должна вести себя жена с абсолютно незнакомым мужем? При том, что влюбляться в него я пока не особо хочу, а из рассказа Ларабель я поняла, что лишь только я коснусь его или он меня и... пуф! Пора пришла она влюбилась... Нет, мне безусловно жалко Черного Дракона. Жил да жил себе спокойно и очень счастливо (по крайней мере, я надеюсь) со мной, а потом жена, то есть я, его забыла. Я внимательнее всмотрелась в дракона. Морщинки у губ, уставшая, хоть и не лишённая властности поза, напряженное тело. Испереживался бедный! Но вот он поворачивает голову в мою сторону и встречается со мной взглядом. Я забыла, как нужно дышать. Кто-нибудь, напомните мне, пожалуйста, принцип выполнения этой жизненно важной гимнастики. В глазах мужчины была такая тоска, боль, любовь, нежность и еще много всего, не имевшего названия. Наш язык слишком скуден, в нем нет слов для описания таких эмоций. Риддарион не отводит взгляд. Я тоже. Мы смотрим друг другу в глаза и молчим. Наконец, я прерываю тишину: