В итоге сняли две комнаты, для "девочек" и "мальчиков", и отправились в купальни, где Полина просидела ровно два с половиной часа. Конечно, это был для нее не рекорд, но дальнейшему наведению блеска помешало то, что и вода остыла, и обстановка не располагала.

* * *

Посвежевшая и отдохнувшая, актриса заявила, что вечером в харчевне народный дуэт "Поли и Глая" будет давать концерт. Энтузиазм выразили только Алки, которому не довелось приобщиться к прекрасному в Нижней Козловке, и Вайорель, после танца маленьких лебедей ловивший все проявления новой для него культуры. Близняшки помнили реакцию Тоната и решили, что деревенские тоже могут не оценить репертуар. Аглая "была не в голосе", то есть откровенно мандражировала.

Полина двигалась к своей цели как танк.

– Аглая, нам нужна практика, ты что, не понимаешь?
– вопрошала она подругу, успевшую забраться с ногами на кровать.
– Как мы будем выступать в столице?

– А нам обязательно придется там выступать?

– А как же!

– Ну ладно, - со вздохом согласилась Аглая.
– Концертный костюм надевать?

– А давай. К костюмам тоже надо привыкнуть.

Парни, у которых не было никаких сомнений в том, чем закончится спор удалившихся в свою комнату девиц, договорились с хозяином харчевни об одном выступлении. Поскольку с культурной программой в Больших Бровках было не богато, предприимчивый мужик тут же пустил весть о предстоящем концерте по сарафанному радио. В результате народный дуэт, наконец спустившийся в общий зал, обнаружил там неожиданный аншлаг. За столами, плотно утрамбовавшись, сидела практически вся деревня.

Вампир и возница в компании близняшек устроились за передним столиком. Счастливый хозяин трактира из-за стойки дирижировал разносчицами, нагруженными полными подносами. Полина, которую такое положение дел только порадовало, без труда завернула попытавшуюся было удрать партнершу.

– Спокойно! Действуем по плану.

План у народного дуэта был такой. Публика здесь простая, сельская, по идее и про любовь с удовольствием послушает, и к соленым шуткам должна бы отнестись благосклонно. Договорились внимательно следить за реакцией зрителей и постепенно поднимать градус озорства. А чтобы никто из неискушенных сельчан не принял частушки на свой счет, адресоваться исключительно к знакомым. То есть к своей компании.

Подруги вышли в центр помещения, поклонились публике, Полина ударила по струнам, Аглая отчаянно выкрикнула первую частушку:

– Запевай подруга песню,

Мне не запевается,

Здесь народу очень много,

Что-то я стесняюся.

– Здесь народу очень много,

Здесь народу сто один.

А из этого народу

Мне понравился один!
– после запевки обратилась к Вайорелю Полина.

Аглая в свою очередь подступила к Алки.

– Я сидела, думала -

Как любить угрюмого?

Ойкала я, ойкала,

Нарвалась на бойкого.

Затем девицы поочередно подплыли к Соние и Васле.

– Говорила брату,

Не бери богату,

Бери лучше бедную,

Только не зловредную!

Я свою соперницу

Повезу на мельницу.

Раз, два, три, кукареку,

Головой ее в муку!

Публика охала, толкала друг друга локтями. Девицы перемигнулись и добавили в частушки соли. Немножечко, чайную ложечку.

Стою с милым у реки,

Слушаю всегдашнее.

Просит он, но не руки,

А опять вчерашнее.

На окошке два цветочка,

Гладиолус и розан.

Если милый изменяет,

Догадаюсь по разам!

На окошке два цветочка,

Голубой да аленький.

Милому давать не буду,

Сам возьмет, не маленький!

Я девчонка боевая,

Из соседней волости,

Могу любить, могу забыть,

На все хватает совести!

* * *

– Народу понравилось, и отстаньте, - заявила двумя часами позже парням Васла. Путешественники собрались за вечерним чаем в девчачьем номере. Предприимчивая сельчанка после концерта обошла зал с футляром от балалайки, и теперь удовлетворенно пересчитывала добычу. Среди горы меди нашлось и несколько серебряных монет.

Парни выглядели несколько ошарашенными. Алки впервые задумался о том, что же пели его подруги Тонату и, казалось, ревновал сразу всех четверых. Вайорель, как представитель высокого искусства, был слегка шокирован приземленностью услышанных текстов.

– Нет, ну ты скажи, - добивалась от него Полина, - разрешат нам выступать в столице с таким репертуаром?

– Не знаю, - протянул балерун.
– Грубо. Озорно. Непривычно. Разве что с предварительной лекцией о том, что такое есть народное искусство. Это если перед чистой публикой выступать. А если где-нибудь в клубе, на ярмарке или в трактире - сойдет, наверное. Особенно, если слухи уже расползутся. А они расползутся.

– Ну, не сразу же по прибытии в Сигошар вы побежите выступать, - прервал рассуждения двух артистов Алки.
– Нам будет надо для начала где-то устроиться. С учетом козлов. Какие будут предложения?