Наконец-то. Завернули в первый попавшийся сквер, уходящий внутрь от основной дороги и наткнулись на кирпичный дом. Один из коттеджей улицы Асгары, черные огромные ворота, шпилями уходящие в небо.

– До свидания, Имина, - дала понять, что прощалась по-настоящему. Девушка не спешила уезжать. Пускай, скоро многие узнают, кто я такая.

Домов вокруг красного фонтана было три и который из них Иринин пока не понимала. Определить на память не могла, они копия друг друга. Наобум подошла к дому по середине.

Позвонила в домофон, но на улице стоял охранник и намеривался подойти. Я замолотила по кнопке вызова, отчаянно оглядываясь по сторонам. Никого вроде нет. На звонок никто не отвечал, а охранник приближался, с явным намерением выгнать. Босая Бастард с улицы и я бы выгнала.

– Девушка, что вам надо? Это частная территория!
– громко цокая по асфальту каблуками лакированными, предупредил охранник. Приоткрыл дверь, желая прогнать чужака. Я не отступала.

– Здесь проживают Ирина и Алексей?!
– от испуга стала кричать. В любой момент могли найти.

– Эмм..да... только, я вас пустить не могу, - мне повезло, повезло с радостью вздохнула.

– Пожалуйста, позовите Ирину или Алексея!
– жалобно попросила, не было другого выбора, только молить помочь.

– Не положено. Вы нарушаете неприкосновенность частной территории!
– мужчина взял за руку с явным намерением выпроводить подальше от ворот.
– Иначе я вынужден буду применить электрошокер!

Не знала, что предпринять. Мужчина не воспринимал Бастарда за личность, поэтому не стал говорить или пытаться понять. Неожиданные помехи, совсем тихий голос.

– Да...Алло!? Что вы хотели?
– невероятных усилий стоило вырвать локоть из рук охранника и подбежать к домофону.

– Ирина, это я Аня. Помоги мне...помоги...
– протараторила. Молчание вместо ответа и я вспылила.
– Открой дверь! Я сдохну, если ты мне не поможешь!

Ударила со всей силы ладонями по шпилям двери. Охранник насильно заломил руки за спину, так что я согнулась. Не хочу возвращаться.

– Ирина, твою мать...
– простонала, но не от боли, а от слез, которые наносили больше вреда.

– Отпусти, Олег. Пусть девушка зайдет...
– охранник замер, запоздало отпустил руки Бастарда. Я в очередной раз оглянулась по сторонам - Имины не было больше. Ноги дрожали пока шла по дорожке из камня, ведущей в незнакомый дом.

Асфальт неимоверно жег стопы, и я это поняла только сейчас. Ни когда бежала, а сейчас, когда осторожно ступала и чувствовала каждый неровный камушек.

Аккуратный симпатичный домик, как и раньше, дверь деревянная. Зашла грязными ногами внутрь дома, встала на коврике, где разувались. Нечего снимать, обуви нет.

Никто не встречал, и не нужно встречать. Налево коридор и две двери, ведущие в огромный зал, распахнула их.

Понимала, что испачкаю ковер и их полы, но что делать?

Ирина. Моя Ирина сидела на диване, не отводила глаз от телевизора. Не изменилась, фигура как и до беренности, халат приоткрывал длинные ноги, молочно-белая коже, курносая. Единственное, что изменилось - округлость щек. Волосы по плечи, шатенка.

Ломинат заканчивается под моими ногами, я опустилась на него перед самим ковром на колени и оперлась спиной о стену.

Пусть здесь такой видят. Пусть здесь меня видят разбитой, несчастными осколками некогда Анны Вильмонт.

Долго разбивали, с каждым днем пробивали трещины всё новые и новые. Более глубокие, длинные. Они исполосовали от ног вплоть до горла, вспороли брюхо и изрезали мое настоящее лицо.

Ирина подсела, пытаясь приподнять за локти.

– У меня не вымолишь прощение глупым концертом. Я не куплюсь больше на твои актерские способности, Вильмонт!
– она пыталась отнять мои руки. Но я не могла подняться, хотелось сидеть и не вставать никогда больше. Валяться внизу.

Ирина оставила попытки поднять нежелающую девушку и присела рядом. А я взглядом скользила мимо ее плеча в направлении темно-коричневого дивана. Как будто он самая важная деталь в жизни.

Бастард, подери! Из глаза по носу и на темный ковер упала капля слез, разбивась в дребезги. Вторая, третья.

– Успокойся, - Ирина постаралась пальцами стереть влагу под моими глазами. Я вырвалась раздраженно.

– Не смей жалеть! И я ни в чем не виновата перед тобой и перед другими! Я не виновата! Отец сказала бежать!
– голос замолк, да только внутри по-прежнему рвалось от крика в груди. И я беззвучно сидела.