Мы трое переглянулись.

– Добрый день!
– глухо пробурчала я и направилась к одной из кроватей рядом с выходом, единственной пустующей в комнате. Две поодаль возле окна заняты соседками.

– Добрый!
– донеслось приветствие вполне нейтральное.

Что за позорная комната? Желтые стены, выкрашенные дурацкой краской, как в доме для умалишенных, где проходили реабилитацию люди с подорванной психикой. Там такие же успокоительные тона.

Три светло-коричневые кровати деревянные, тумбочки, окно во всю стену, и шкаф перпендикулярно моей кровати возле входа. Одинокая лампочка без люстры. С таким светом только глаза зимой ломать. Папа, ты ответишь за все страдания, когда я отсюда выберусь!

Неуверенная тишина холодно пробегалась по голым стенам и мне оставалось терпеть и молча вываливать пакет с вещами на кровать. Чем я им не понравилась с одного взгляда?

Послышался осторожный голос одной из девушек. Я разогнулась, как бы спрашивая что дальше. Брюнетка, та которая сидела в кепке на кровати, ноги скрестив в позе лотоса, обращалась ко мне:

– А ты...?
– замялась она все-таки, но на пару секунд. Потом посмотрела прямо в глаза и озвучила вопрос, ошарашив меня, как кувалдой по барабану.
– Ты из разряда честных давалочек?

Что, простите? Мои брови дернулись, в явном намерении убежать на макушку, но остались на месте. Я нарочито медленно с ленцой разогнула спину окончательно, выпятив грудь, холодно окинула взглядом обоих соседок. На лице второй явно обозначился интерес к ответу в виде глубоко задумчивого молчания и разглядывания меня.

– Я за меньшее оскорбление окунаю головой в унитаз, - очень медленно с чувством, чтобы поняли озвучила. Надо отдать брюнетке должное - не испугалась.

– Тогда почему одеваешься откровенно?
– я не чувствовала злости в ее вопросе, Если на первый - отреагировала агрессией, то теперь ощутила открытый интерес и ничего более, ни попытки оскорбить. Поэтому и ответила более расслабленно:

– Разве это откровенно?
– дала себе маленькую слабинку-улыбку.
– У меня видна только шея, ладони и лицо...

Вновь вернулась к вещам, вываленным на кровати. И стала перебирать содержимое хозяйства. Как себя обеспечить? У блондинки прорезался голос.

– Машка не хотела тебя обидеть, не обижайся, - махнула та рукой. Этот жест рассмотрела боковым зрение, а дальше слушала словесное выплескивание изо рта блондинки.
– Просто если девушка не скрывает своего облика - это можно расценивать, как приглашение на «десеррррт».

Как-то по-особенному выделила слово, прорычав букву «р» в особенности. Я, сложив все свое неказистое богатство, присела на кровать.

– Ты о чем?
– выдохнула, совершенно не понимая, о чем идет речь. Соседки переглянулись опять непонятливо или удивленно.

– Ты из какой деревни вылезла?
– грубость, видимо, прерогатива это самой Маши - темненькой реперши. Назовем ее так. Решила проигнорировать очередной укол-выпад и поставила блок. Я тебе еще устрою туше - брюнетка! Пообещала торжественно про себя. Не будем заранее заводить врагов, поэтому ответила честно согласно легенде.

– Червы. Росла там же, - опять переглянулись. Да хватит играть в гляделки! Мне кто-нибудь объяснит содержимое скрытого посыла, озвученного не так давно?

– Задница мира, - раскинула руки театрально блондинка.
– Что и требовалось доказать. А до вас дошли песни Жижы к примеру?

Как-то слишком снисходительно поинтересовалась блондинка. Я проглотила вновь желание запихнуть снисходительность в глотку одним ударом с правой.

– Дошли, - передразнила ее, сделав чуть раздраженный голос. Пусть поймут, что мне надоел бессмысленный разговор. Надо было тумбочку разобрать и шкаф. Я и встала с намерением укомплектовать новое содержимое в предметы мебели. Раскрыла позорные деревянные ящички при желание, наверное, смогу и занозу посадить, но хоть чисто спасибо и на этом дом управлению или кто тут все лето занимался уборкой.

– Не обижайся, я не созла, - у блондинки одна тональность в голосе. Гнева или радости не замечала, только постоянное веселье и словно насмешку над собой или над всеми не понятно.
– Ты не встречала Бастардов-девушек в Арзонте? Ну или в ближайшей территориальной принадлежности округах?

Какое немыслимо сложное высказывание для блондинки усмехнулась, спрятав лицо внизу у тумбочки, возле которой складывала вещички первой необходимости. Белье надо было прикупить срочно, не буду в чужом ходить.

– Встречала, - коротко ответила, справившись с улыбкой.

– И что не заметила разницы между собой и ими?
– я подумала немного и покачала головой отрицательно.

– Странно... Как ты думаешь почему я хожу с эрокезом на репе, а Машка, - ткнула она пальцем на соседку притихшую, но слушающую разговор.
– Как Бастард с помойки?

Вновь чуть не засмеялась над замечанием. Мысленно тоже задавалась этими вопросами. Опять покачала головой, когда закончила раскладывать добро по местам. Одежду следовало купить. Не могу ходить в джинсах умершей девушки.