И я честно наслаждалась медленным перемещением по гравию, ощущению холодка по лицу, лезущим в лицо волосам. Не слушала голоса сзади. А потом выехали на трассу.

Наследник разогнался, судя по машинам которые мы, как стоячих обгоняли, и деревьям, мельтешащим беспрерывно в окне. Стекло пришлось поднять, а то дышать становилось трудно, когда поток воздуха бил в лицо.

– Дим, мне не нравится, когда ты летишь, давай помедленнее, - жалобный голос Имины раздался сзади.

– Нормально. Сто семьдесят не предел, дорога почти свободная. Правильно, Ананина?
– рука Трески опустилась сбоку на мое кресле.

– Ну правда, хватит, - заскулила в голос Олеся.

– Ананина, а ты должно быть никогда на машине не ездила?
– ехидный голос Трески на ухо стал раздражать, как каблук внезапно оторвавшийся посредине путешествия. И теперь я, повернув голову к этому «каблуку» размышляла выбросить его в окно или промолчать и попытаться доковылять. Выбрала второй вариант. Боюсь меня отправят вслед, если попытаюсь его руку наглую отправить в лобовое стекло вместе с хозяином.

– Ой-ой. Ты прав, - с сарказмом сказала.
– Смотри, а то вырвет и салон испачкаю.

– Не смей блевать у меня в салоне!
– резкий окрик оглушил. Визг тормозов также прорезал слух, а сила движения едва лбом не впечатала в панель, хорошо пристегнулась.

– Поаккуратнее никак?
– попенял Трески сзади.

– Никак, - грозно ответил Хаски, снизив значение скорости не знаю насколько, но ощутимо по замедлившимся деревьям через окно.

– А ты, - я сразу поняла, что речь обо мне. Повернулась, на меня показывали пальцем. Некультурно.
– Терпи, или я заставлю потом слизать все!

От такой угрозы я передернула плечами и скривила губы, представив в мыслях эту картину. Неприятное зрелище.

– Остановить машину?
– Мой тупой юмор еще никто не научился понимать. Пришлось разъяснять.

– Я пошутила. Меня не тошнит, - Хаски медленно повернулся на меня. Ему по идее на дорогу надо смотреть, а он на меня по-прежнему. Так и хотелось выкрикнуть: «смотри на дорогу». Но окрик Пуделя вернул его внимание и тот спохватился.

– Ты идиотка, Ананина, а если бы я головой стекло пробил!?
– взвизгнул и этот неандерталец. За плечо резко дернул, заставляя на себя смотреть. Бесило их превосходство.

– По-моему, все честно. Трески пошутил, я пошутила, - они очень удивились, как я фамильярно обозвала одного из представителей знатного семейства.
– Квиты. Что-то не устраивает - высаживайте.

Молчание гробовое, словно его катком в асфальт закатали, и оно без сил и возможности двигаться успокоилось.

– Какая языкастая ты все-таки, - теперь более спокойный голос от водителя, но от этого не менее пугающе.
– Сейчас проверим насколько ты смелая в других местах.

Оставшаяся дорога завершилась без эксцессов. Остановились на площади Вранели - в честь одного из военачальников. Во время последнего штурма Бастардами пятьсот лет назад здания администрации командир одного из батальонов лично закрыл себя в бункере с оравой противников, заблокировавшись и распылив вирус по замкнутому помещению. Он семь дней сидел взаперти без воды и еды и наблюдал, как один за другим гибнут Бастарды в предсмертных муках. А потом, когда последний умер из пленных, освободился худой и немощный, но живой. Вот его и считали героем войны Бастардов. Насколько известно, его потомков больше не существовало.

Молча восхищалась подсвечивающейся территорией, фонтаном большим с крокодилом, разинувшим пасть, откуда брызгали струи воды. По улице горели ненавязчивые голубые огни. Молодежь ходила по тротуарам, небольшие компании. Пожалуй, наша была самая внушительная. Четырнадцать человек. Меня пихнули в спину, пока я рассматривала окружающее пространство. Обернулась. Трески, кто бы сомневался, что это был он.

– Иди быстрее, под ногами мешаешься, - сделал замечание. Какой он неприятный человек. Пошла за спиной темного с эрокезом. Он один из самых низких, не так плохо себя чувствовала рядом с ним. Вновь открытое огромное пространство с фонтанами: маленькими, большими и очень красиво подсвечивающимися разными оттенками.

Не дали насладиться пейзажем. Путь наш резко оборвался напротив белой крыши-пирамиды, сквозь нее был виден свет. Пирамида - невысокая метр примерно в высоту. Сбоку обнаружилась белая лестница. И что мы здесь забыли?

– Добрый день, - мужчина на входе высокий и подтянутый. Поклонился, головы так и не поднял.
– Шоу пока не началось. Проходите, располагайтесь с комфортом!

На его речь мало обратили внимания. Я с любопытством оценила склоненного мужчину - Аристократа. Слишком грязная работа для человека, с вирусным барьером. Что настолько плохи дела с кредитами? Обычно такими вещами занимались наемные Бастарды.

Не заметила, как Хаски пропустил вперед Пуделя и Виталика, а сам стал идти в одну линию со мной. Я подозрительно покосилась на него и почти сразу отвернулась.

– Надеюсь, ты поняла, что это за место?
– пообщался Дмитрий с моим плечом.

– Без понятия, - ответила, разглядывая обширный холл в красном цвете, мужчин в черных костюмах, как и при входе. Точно ад - все красное: потолок, стены и пол. Только черные, как демоны, обслуживающий персонал заведения.

Подошел очередной мужчина со стороны его величества Хаски и указал рукой на двери. Приоткрыл одну, потом вторую инаправил ладонь вперед, при этом почтенно поклонился, как раб.